О пути Эрдогана

В колонке для GURU профессор РЭШ Озгур Эврен рассказывает о недавних президентских выборах в Турции, рассуждает о результатах правления Эрдогана и делится некоторыми своими ожиданиями от его нового президентства. 

 - Что позволило Эрдогану победить на выборах

 - Как сказалась его политика на благосостоянии населения

 - И как он может ответить на обесценение лиры

Исход президентских выборов в Турции оказался весьма неожиданным. Перед первым туром опросы, проведенные авторитетными социологическими компаниями, сулили Реджепу Тайипу Эрдогану на 4-5% голосов меньше. И тому были весьма серьезные причины: стремительный рост инфляции, иммиграционная политика президента, которая привела к огромному количеству беженцев, разрушительное землетрясение и многое другое. Кроме того, в 2019 г. Партия справедливости и развития Турции, возглавляемая Эрдоганом, потеряла большинство на муниципальных выборах в двух крупнейших городах страны – Стамбуле и Анкаре. Тем не менее ему удалось переизбраться, и я вижу три основные фактора его успеха. 

Во-первых, значительная часть обладающих правом голоса граждан Турции голосует в соответствии со своей религиозной и этнической принадлежностью, а Эрдоган во многих отношениях олицетворяет среднестатистического турецкого мужчину. (Так что можно сказать, что да, теорема о медианном избирателе действительно работает!)

Сам того не планируя, Эрдоган сблизил всех своих противников, однако перед выборами оппозиция все еще оставалась очень разрозненной. Сильная неприязнь к иммигрантам и этническим курдам, значительная часть которых стремится к сохранению своей идентичности, широко распространена среди оппозиционных фракций правого фланга. Конечно, города на юго-востоке страны, в которых курды составляют доминирующую этническую группу, голосовали против Эрдогана. Но медианный турецкий избиратель в основном проживает в центральной Анатолии, в треугольнике между городами Конья, Кайсери и сельской частью Анкары, и не собирается переезжать.

Во-вторых, рабочие места во всех секторах экономики – от науки до строительства, помощь малообеспеченным семьям, а также контракты на государственные заказы распределяются на основе связей с Партией справедливости и развития, которая обладает обширной сетью представительств по всей стране. Быть частью этой сети – вопрос выживания для многих людей, и они с радостью вступают в нее в обмен на материальные блага. Скорее всего, психологический аспект принадлежности к группе также поддерживает лояльность Эрдогану многих людей, которые оказываются внутри его партийной сети. 

В-третьих, Эрдоган делал довольно мало для того, чтобы угодить белым воротничкам и среднему классу, но  решительно и в больших объемах выделяя средства синим воротничкам, которые составляют большинство рабочей силы. На данный момент минимальная заработная плата в Турции составляет около $430. Это исторический максимум по крайней мере с 2016 г. Турецкая лира сильно обесценилась с тех пор, но прямо перед выборами президент повысил минимальную заработную плату на 55%, вернув ее в долларовом эквиваленте к уровню почти шестилетней давности. В этом бедное большинство населения увидело еще одну «героическую» попытку защитить его от инфляции, хотя, объективно говоря, непосредственно перед выборами покупательная способность населения была значительно ниже, чем в 2016 г. 

После местных выборов 2019 г., действуя по прямому указанию Эрдогана, Центральный банк Турции стал проводить просто невероятную политику, пытаясь сдержать падающий курс лиры нетрадиционными методами, и установил в экономике реальную процентную ставку, которая стремится к минус бесконечности. Как следствие, курс доллара вырос гораздо меньше, чем цены на покупку и аренду жилья, что сильно ударило по всем группам населения с низкими доходами. В итоге, повышения минимальной зарплаты даже на 55% далеко не достаточно для того, чтобы компенсировать потери в покупательной способности граждан.

Сам Эрдоган часто ссылался в своих выступлениях на высокую инфляцию в Европе и США, заканчивая предложения арабской фразой «АльхамдулиЛлах», которая означает «хвала Аллаху». Кроме того, он с гордостью выступал представителем традиционной турецкой культуры – наследницы Османской империи. Это во многом позволило ему сохранить свой электорат почти без потерь, несмотря на то что макроэкономические показатели Турции с 2016 г. находились буквально в свободном падении.

После первого тура выборов оппозиция начала говорить о несправедливом характере предвыборной гонки, критикуя провокационные заявления Эрдогана в ее адрес, и использование им государственных СМИ. В стране с не столь высоким уровнем поляризации населения подобная практика могла бы иметь неприятные последствия. Но в Турции ее единственным видимым эффектом стало усиление поляризации, которая, судя по всему, снизилась после успеха оппозиции на местных выборах 2019 г., что породило у противников Эрдогана ложные надежды.       

Что дальше?

Чтобы понять, куда теперь движется Турция, нужно для начала отметить, что центральный банк страны потратил все свои валютные резервы, чтобы сдержать девальвацию лиры. Не так давно в республике были введены некоторые мягкие меры по контролю за движением капитала, но для продолжения нынешней политики могут потребоваться более строгие ограничения.

Согласно действующей конституции, Эрдоган не может быть переизбран на следующих президентских выборах. И многие считают, что ему следует думать о выходе на пенсию, а не о шансах в очередной раз занять пост президента. Если это так, он мог бы принять решение о повышении процентных ставок для борьбы с инфляцией. И продолжающиеся переговоры с бывшим министром финансов Мехметом Шимшеком подтверждают такие ожидания. 

Тем не менее, на мой взгляд, нормализация экономической политики маловероятна, поскольку Эрдоган искренне верит в теорию о том, что высокие процентные ставки вызывают высокую инфляцию. Неджметтин Эрбакан, основатель «политического ислама», который привел Эрдогана к власти, также придерживался резких взглядов относительно процентных ставок. Хотя эти политические деятели использовали разные аргументы и риторику, можно предположить, что оба они опирались на существующий в исламе запрет на процентный доход.

Большой потенциальный риск – это ухудшающиеся отношения между правительством Эрдогана и США. 2016 год, судя по всему, стал переломным моментом. Он ознаменовался бурным обменом мнениями между министром внутренних дел Турции и госдепартаментом США по поводу попытки государственного переворота в республике. Мы также стали свидетелями сближения Турции и России, одним из заметных последствий которого стало соглашение о поставках из России ракетных комплексов С-400 в 2017 г. До того момента такие контракты были немыслимы, поскольку Россия и Турция активно поддерживали противоположные стороны в сирийском конфликте. США отреагировали на сделку, исключив Турцию из партнерства по боевым самолетам F-35. 

В 2019 г. банк Halkbank, принадлежащий турецкому правительству, был обвинен в Нью-Йорке в банковском мошенничестве и оказании помощи Ирану в обходе американских санкций. По этому делу по-прежнему возможен серьезный штраф, как возможны и новые санкции США против Турции из-за ее продолжающихся отношений с Россией. Это привело бы к беспрецедентному кризису в отношениях между Турецкой Республикой и Соединенными Штатами и увеличило бы вероятность введения контроля за движением капитала. 

В свою очередь, если экономические условия станут невыносимыми для большей части населения, турецкое правительство может выбрать более авторитарный путь, а следующим испытанием для него будут местные выборы в 2024 г. Впрочем, первые события после победы Эрдогана на выборах говорят о том, что администрация президента США Джо Байдена нацелена на сотрудничество с Турцией.