.png)
В кризис фундаментальное образование становится защитным активом – оно дает знания и инструменты, расширяющие выбор и помогающие выдерживать неопределенность. О том, как университетам поспевать за изменениями в экономике, что мотивирует специалистов на старте карьеры и чем работодатели могут помочь университетам в условиях неопределенности, говорили участники сессии «Образование и карьера в индустрии» на Просветительских днях РЭШ памяти Гура Офера. Со стороны университетов в дискуссии участвовали профессор, ректор РЭШ Антон Суворов и директор Физтех-школы прикладной математики и информатики МФТИ (Физтех) Андрей Райгородский, со стороны бизнеса – партнер, лидер стратегической кадровой повестки компании «Технологии Доверия» Мария Богомолова и генеральный директор «Рексофт Консалтинга» Андрей Скорочкин. GURU публикует основные тезисы дискуссии.
Екатерина Сивякова
Антон Суворов: Непонятно, как измерить, успевает ли фундаментальное экономическое и математическое образование за реальностью. Базис в любом случае должен быть прочным. В то же время за последние годы во многих образовательных программах изменения все-таки произошли. Преподаватели в том числе базовых дисциплин думают не только о том, как они сами видят свой предмет, но и о том, как студенты смогут воспользоваться полученными знаниями в будущем. Например, как лекции по матанализу сделать чуть более полезными для экономистов? Этот новый подход позволяет им идти в ногу со временем.
Андрей Райгородский: Вряд ли мы будем по-другому определять понятие базиса линейного пространства из-за того, что у нас что-то случилось в стране. Есть фундаментальные вещи, и математика – одна из них. Другое дело – как настроить баланс между фундаментальными дисциплинами и приложениями к ним, это вечный разговор между университетами и индустрией. В Физтехе мы такую систему построили. У нас много академических и индустриальных партнеров, последних даже больше. И конечно, они нам диктуют повестку, причем не только по прикладным дисциплинам на старших курсах и в наших лабораториях. Они уже включаются и в формирование учебных планов по фундаментальным предметам. Индустриальные партнеры ставят нам задачи, а мы решаем, какие предметы нужно давать, чтобы эта задача быстрее решалась. Так мы уравновешиваем друг друга, но при этом стараемся не «улететь» слишком далеко и иметь некую прививку от индустрии – фундамент все же должен быть всегда. Наши преподаватели улавливают эту тенденцию и понимают, что действительно нужно замотивировать студента учить матанализ, пусть даже он собирается стать программистом. Ведь это язык, на котором он будет разговаривать в том числе с математиками. Я сам, когда читаю лекции по основам комбинаторики чисел, каждый раз говорю: вот это нужно там, а это понадобится здесь. Показываю: если вы будете это понимать, вы сможете решать такие-то задачи, а может быть, даже придумывать новые задачи, которые до вас еще никто не составлял.
Андрей Скорочкин: Я около 17 лет занимаюсь управленческим консалтингом и пробовал разные подходы. Сейчас я считаю, что первое образование должно быть базовым. Прикладное образование существенно снижает поле возможностей и степень свободы в выборе профессии. Чем больше вы поместите в себя базовых знаний, начиная от математики и заканчивая физикой, химией, культурологией, психологией, тем больше будет доступных вам комбинаций профессий и вариантов. Мы пришли к тому, что фактически убрали для специалистов начального уровня требования по специфическим навыкам, поскольку любой из них можно достаточно быстро освоить. Мы ожидаем от кандидатов хорошего фундаментального образования, умения мыслить, принимать решения, а также желания учиться. От человека нам нужны интеллект и любопытство, дальше мы сможем обучить его на любых функциональных специализированных тренингах, главное – чтобы он сам этого хотел.
Мария Богомолова: Поддерживаю Андрея: базовые знания, хороший кругозор, уровень интеллекта и желание учиться – это «гигиенический» минимум. Я тоже считаю, что практические знания легко можно наработать, если у человека хорошая теоретическая база. Как работодатели мы готовы участвовать в обучении студентов этим навыкам, если высшая школа будет двигаться в сторону большей гибкости и давать возможность студентам чередовать получение теоретических знаний с прикладными компетенциями. Если делать это уже на 3-м курсе, тогда мы могли бы более плотно взаимодействовать со студентами еще перед выпуском. В список требуемых сегодня навыков я бы добавила самоорганизацию студентов, которая демонстрирует их взрослость. Я читала исследование, в котором говорилось, что по сравнению с западным образованием российская высшая школа относится к студентам скорее как к детям, здесь больше родительского сопровождения. В итоге мы получаем в качестве сотрудников выпускников, которые ожидают такого же сопровождения. Добавлю и коммуникативные навыки – сейчас они критичны. Это и навыки убеждения, и умение взаимодействовать друг с другом. Я убеждена в том, что все это возможно развивать в рамках образовательного процесса.
Антон Суворов: Понимание фундаментального образования все-таки зависит от конкретной области. Если говорить о нем на примере нашей совместной с ВШЭ программы по экономике (Совместный бакалавриат РЭШ и ВШЭ. – Ред.), то она стоит на трех китах: это базовые экономические курсы, математические дисциплины и английский.
Мое понимание базового образования со временем расширилось: на мой взгляд, сейчас оно не должно сводиться к набору профессиональных навыков. Коммуникативные навыки я теперь тоже отношу к базовому образованию: чем бы ты ни занимался, ты должен найти способ рассказать об этом людям, объяснить, что ты интересного сделал и почему это может нам пригодиться. Самодисциплина, эмпатия и умение думать о других людях, понимание своих целей – все это сейчас тоже входит в действительно хорошее фундаментальное образование.
Андрей Скорочкин: Я не из академической среды, поэтому фундаментальное образование определяю как хорошие знания об инструментах познания мира. Этот инструментарий помогает людям понимать, что происходит, моделировать реальность и осознавать свое место в ней. В спектр этих знаний может входить и математика как язык описания, и понимание социального и экономического устройства мира, законов природы и т. д. Этот комплекс знаний позволит человеку не потеряться в том числе в технологической среде, сконструированной с помощью нейросетей и искусственного интеллекта. Фундаментальное образование дает человеку возможность создать свое будущее самостоятельно и сделать этот выбор осознанно.
Мария Богомолова: К списку, который составили коллеги, я бы добавила искусствоведение, литературу, историю – это фундамент.
И, как писал Льюис Кэрролл, чтобы оставаться на месте, нужно очень быстро бежать. В современном мире нужно продолжать учиться и после окончания университета. Старые профессии отмирают, а новые возникают, и мы будем менять профессиональные области все чаще. Кроме того, я верю в то, что овладению техническими, прикладными и коммуникативными навыками предшествуют так называемые метанавыки. Это осознанность, безоценочность, проявленность, качество контакта друг с другом. Инвестировать в их развитие должна, безусловно, не только высшая школа: это должно происходить и в семье, и на начальных этапах образования.
Андрей Райгородский: Поддерживаю идею о том, что фундаментальное образование должно включать в себя очень хорошую гуманитарную базу. Я призываю не думать, что есть громадная пропасть между математикой и гуманитарным знанием, с моей точки зрения, математика гуманитарна. Сейчас наборы дисциплин зачем-то разведены по разделам естественных, гуманитарных, технических наук. Если человек не владеет в достаточной степени культурой понимания истории, устройства литературных корпусов текстов, строения языков, он многое теряет.
В дореволюционной школе была замечательная гимназическая традиция: учили античной культуре, древним языкам – латыни и греческому. С этого года мы открыли в Физтехе новую магистерскую программу об искусственном интеллекте совместно с ВТБ. Программа готовит тимлидов (лидеров команд. – Ред.) высокого уровня в области искусственного интеллекта. Помимо продвинутой математики и программирования в учебный план входят курсы, на которых изучают римское право и латынь. Предполагается, что всесторонне образованные люди будут понимать нюансы, которые возникают в связи с развитием искусственного интеллекта как деятеля наравне с человеком, учитывать этические аспекты этого процесса.
Мария Богомолова: Специалисты начального уровня проходят тестирование и несколько собеседований – сначала с эйчаром, а потом с представителями департамента, для которого мы нанимаем сотрудников. Большинство ребят мы берем сразу после университета, поэтому практических знаний у них немного. Нам нужны базовая профпригодность, желание учиться, развиваться и вкладывать в себя. А уже дальше на ежегодной основе мы оцениваем качество работы сотрудника по четырем критериям. Они одинаковы для работников всех уровней, но на каждом из них мы ожидаем разную степень владения этими компетенциями. Этот список включает лидерство, технические знания, качество построения отношений и понимание бизнес-контекста. Их выбор обусловлен тем, что наши сотрудники должны уметь общаться и с коллегами, и с клиентами, а также понимать бизнес наших клиентов. В понятие лидерства входит самодисциплина и способность к саморазвитию на стартовых позициях, на должностях более высокого уровня – умение управлять командами разной численности. По итогам оценки достижений сотрудников на основании этих критериев каждому выставляется годовой балл. Исходя из этих данных корректируются бонус и зарплата.
Андрей Скорочкин: Раньше я работал в Accenture и KPMG и наблюдал эволюцию подходов. Сейчас мы отказались от тестов вообще, потому что по ним невозможно понять, как человек думает и какой у него потенциал. Со специалистами стартового уровня мы проводим интервью, проверяя прежде всего умение критически мыслить. Например, можно попросить прочитать текст и сформулировать его основную мысль в нескольких словах или написать на его основе историю. Можно спросить: а где в этом тексте манипуляция, т. е. непроверенный факт, который лег в основу вашего понимания? А как сделать так, чтобы у этого текста была совершенно другая тональность?
На тех интервью, которые провожу я, всегда обсуждается какая-то важная и актуальная проблема. В контексте пандемии COVID-19 можно было предложить порассуждать про управление изменениями. Например, задать такой вопрос: чем биология, химия или иммунология могут помочь в трансформации корпораций? Мы ищем людей, которым нравится думать – если это действительно так, то человек точно что-то прочитал по теме, которая его волнует. Дальше я могу предложить задачу: предположим, что консультант – это вирус, который внедряет свою ДНК в компанию-клиента, и там ему противостоят антитела в лице директоров департаментов, которые противятся изменениям. И дальше мы развиваем разговор в подобной терминологии. Еще одна опция – попросить человека спрогнозировать реальность: что может произойти через 10 лет, если сейчас такие-то условия? Человек начнет фантазировать, а мы поймем, как он думает. Можно спросить, какие книги он читает, сколько антиутопий он прочел.
Такие разговоры периодически шокируют людей, которые ожидают, что на собеседовании их будут спрашивать, как брать вторую производную, или предложат пройти тест. Однако именно так мы можем оценить, какой у человека кругозор, инструментарий исследования мира и способность моделировать. Кроме того, так мы оцениваем и наличие у него собственной позиции, которая у консультанта обязательно должна быть. Как менеджер я могу быть с ней не согласен, но, если она есть, да еще и определенным образом обоснованная, это здорово. Мы занимаемся стратегическим консалтингом – это значит, что мы те, кто должен идти против течения. Консультантов никто не покупает для того, чтобы они просто подтвердили очевидные вещи. Мы должны говорить что-то новое, иметь смелость обосновывать это, получать по голове и идти дальше.
Антон Суворов: Хотя есть традиционные области, в которых выпускники РЭШ обычно строят карьеру, консалтинг в том числе, их карьерные траектории могут выглядеть совершенно по-разному. Я сейчас много общаюсь с выпускниками, и мне кажется, что то, о чем сказали коллеги из индустрии, для них очень актуально. Им действительно важны не формулы, которым их научили, а смысл их деятельности. Сложно не отметить, что все более востребованными становятся специальности, так или иначе связанные с анализом данных. Смыслы очень важны потому, что если выпускники наряду с высококлассными техническими навыками работы с данными развивают понимание, зачем это вообще нужно, критически смотрят на результаты, которые получают, то, скорее всего, они смогут найти себе применение в совершенно разных областях. Мы не знаем, корректно ли вообще будет в будущем говорить о профессиях, потому что их границы размываются. Универсальность и этическая составляющая – вот что на самом деле отличает качественное современное образование и выпускников, которые его получают.
Андрей Райгородский: У нас в Физтех-школе прикладной математики и информатики есть два принципа. Первый: фундаментальное образование должно быть впереди всего, а дальше уже приложения к нему. И второй: свобода лучше, чем несвобода. Именно поэтому мы даем нашим ученикам огромное количество возможностей, открывающихся благодаря фундаментальному образованию. Дальше, уже у студентов 3-го и 4-го курсов, появляются разные треки. Человек, обучающийся у нас, может стать великим ученым или преподавателем, выдающимся специалистом по анализу данных, лучшим из лучших аналитиков или директоров компаний соответствующего профиля. А может сделаться Илоном Маском!
В этом смысле мне кажется, что мы очень, скажем так, конгениальны Российской экономической школе. Фундаментальность и свобода выбора – это и принципы РЭШ тоже. В частности, поэтому теперь на бакалавриате Физтеха есть совместная программа с РЭШ. Индивидуальные треки для студентов старших курсов в том числе обеспечиваются силами РЭШ.
Андрей Скорочкин: Изменение мотивации может быть обусловлено и поколенческими особенностями. Люди, конечно, не хотят работать уже только за деньги – это факт. Сегодня, во-первых, важны идея и желание что-то поменять, во-вторых, возможность быть частью чего-то большого, хорошего и значимого, а в-третьих, цель, потому что им важно понимать, зачем они работают. Сейчас мы находимся в переломном моменте: люди демотивированы и дезориентированы, а дать смыслы может не каждая компания. Раньше успешный карьерный трек был понятен, а сейчас люди, которые приходят на работу, находятся, наверное, в наиболее тяжелом состоянии за последние 15–20 лет, потому что старые смыслы забрали, а новые еще не дали. Именно поэтому им нужна смелость и, наверное, терпение для того, чтобы эту ситуацию прожить. Но опять же, если у них есть хорошее фундаментальное образование и они изучали историю, они понимают, что ничего нового и сверхъестественного не происходит. Сегодня каждому нужно в каком-то смысле стать философом, потому что сейчас сложнейшее время для всех.
Мария Богомолова: Добавлю к тому, что сказал Андрей, пресловутый баланс между работой и личной жизнью. Ребята хотят иметь время заниматься чем-то, не связанным с работой, причем не обязательно вне работы – например, в клубах по интересам внутри компании.
Действительно, им пришлось очень тяжело. Те, кто постарше, сидели и считали, через сколько кризисов они прошли. А те, кому нет 25 лет, с таким прежде не сталкивались. Здесь, наверное, можно вернуться к тому, с чего мы начинали, – какие навыки и компетенции могли бы их поддержать в условиях неопределенности.
Андрей Скорочкин: Мы перевели большое количество сотрудников из западной компании в российскую (в «Рексофт Консалтинг» вошла команда стратегического консалтинга российского подразделения Accenture. – Ред.). От того, что из России ушли западные компании, в моменте ничего хорошего не произошло, это факт. Однако западная модель не единственная и не уникальная, никто не мешает на ее основе создать что-то новое. Вызов времени состоит именно в поиске новой самоидентичности, которая будет больше соответствовать требованиям дня, при этом не отвергая все хорошее, что было раньше. Важно найти баланс – мы сейчас развиваемся именно в этом направлении.
Антон Суворов: Добавлю со стороны образования. На мой взгляд, география партнеров не так важна. Так сложилось, что экономическая наука объективно сосредоточена сейчас в основном в Америке и Западной Европе: самые сильные экономисты работают там. Но это не значит, что мы не смотрим на работы китайских, японских и индийских ученых. Мы стремимся давать студентам образование максимально высокого качества, соответствующее мировым стандартам, и сами делать исследования как можно более актуальные и качественные.
Антон Суворов: Программа-максимум – нам всем очень важно помнить, что будущее зависит от нас. То, что мы делаем, определяет, какой будет жизнь и у нас, и у наших детей и внуков. Как бы пафосно это ни звучало, мне кажется, что мы сейчас действительно находимся на перепутье, и в этих условиях важно сохранять правильные ориентиры и не прогибаться слишком сильно под изменчивый мир.
