.png)
Выдающийся экономист Альберто Алесина, альпинист и горнолыжник, говорил, что для написания статей подходит лишь та погода, которая не позволяет идти в горы. Между покорителями горных вершин и учеными есть много общего, считает Максим Буев, профессор, проректор РЭШ и альпинист. В выпуске «Экономики на слух», приуроченном к двум знаменательным для альпинистов датам, он рассказывает об истории альпинизма, рассматривая увлечение опасными видами спорта через призму экономической теории. Экономика помогает объяснить и рост популярности этих видов активности, и готовность людей рисковать жизнью и здоровьем, и отношение к ним общества. Ну а горы, где «ненадежны ни камень, ни лед, ни скала», учат принимать решения в обыденной жизни, брать на себя риски, не путая их с неопределенностью, и играть с жизнью в бесконечную игру. Вы можете послушать этот выпуск, а можете почитать подготовленный на его основе текст.
В этом году мировое альпинистское сообщество вспоминает две важные даты. 100 лет назад британцы организовали свою третью экспедицию на Эверест, закончившуюся трагедией. Летом 1924 г. Джордж Мэллори и Эндрю «Сэнди» Ирвин двинулись к вершине и не вернулись. Их судьба до сих пор не ясна, и эта экспедиция породила одну из самых больших загадок альпинизма: удалось ли им покорить вершину почти за 30 лет до Тенцинга Норгея и Эдмунда Хиллари.
Экспедиция 1924 г. собрала огромный объем научной информации о поведении человека на высоте, строении Эвереста, местной флоре и фауне. И до сих пор с севера на Эверест поднимаются фактически по пути Мэллори и Ирвина.
Другая знаменательная дата – 70-летие восхождения на вторую по высоте гору в мире К2. В июле 1954 г. итальянская экспедиция покорила эту гору, которая всего на 200 м ниже Эвереста, но восхождение на нее значительно сложнее и опаснее. Не случайно К2 называют Дикой горой.
В 1920-х были организованы три британские экспедиции на Эверест. Участниками были в основном ученые, медики и военные, которые отвечали за логистику и организацию лагерей. Не случайно отчеты о первых трех экспедициях так и назывались – «Разведка», «Осада» и «Финальная битва».
Как одна из ведущих, но увядающих империй, Британия искала способ показать свое величие. Проиграв битву за Северный и Южный полюса, она стремилась покорить «третий полюс» – Эверест. А общество, пережившее ужасы Первой мировой войны, жаждало позитивных новостей.
Но кроме социального был и индивидуальный запрос. Британский продюсер Грэм Хойланд в книге о Мэллори и Ирвине пишет, что интерес к горам был способом самоутверждения интеллектуалов того времени над более широкими слоями населения. Мэллори, выпускник и профессор Кембриджа, был связан с интеллектуальной группой Блумсбери, в которую входили такие выдающиеся личности, как экономист Джон Мейнард Кейнс и писатель Вирджиния Вулф. Ирвин был студентом Оксфорда. И то, что покорять Эверест шли профессор и студент двух ведущих университетов, придавало экспедиции романтический ореол. Горы манили таких людей, они искали способ выразить свое интеллектуальное преимущество, покорение горы становилось для них символом ницшеанского самоутверждения.
В СССР альпинизм тоже был занятием интеллигенции. Знаковые фигуры в отечественном альпинизме – братья Абалаковы, физик Евгений Тамм, композитор Лев Книппер.
Число участников экстремальных видов спорта продолжает расти, однако по-прежнему мало известно об их мотивации, пишет профессор австралийского Университета Южного Креста Эрик Бример, который занимается изучением экстремальных видов спорта.
Зачем же люди занимаются альпинизмом и другими опасными для жизни активностями и видами спорта? Ответ на этот вопрос предлагает поведенческий экономист Джордж Лоуэнстайн в статье, написанной около 25 лет назад.
Мыслители XVIII–XIX вв. разработали концепцию функции полезности, включавшую в себя психологические аспекты. Со временем под влиянием математики эта концепция была выхолощена и сведена к товарному потреблению: есть некая цель, которую мы пытаемся достичь, и наши предпочтения определяются набором аксиом (например, согласно аксиоме полной упорядоченности предпочтений потребителя, потребитель всегда может сказать, что либо один из двух наборов благ лучше, либо они равноценны. – GURU), говорит Буев. Альпинисты, цель которых – покорить гору, несмотря на тяжелейшие лишения, не вписываются в эту концепцию, отмечает Лоуэнстайн. Альпинизм, пишет он, никак нельзя понимать как опыт потребления, четыре мотива движут альпинистами и по крайней мере частично объясняют их увлечение: самосознание (самоуважение), достижение цели, мастерство и смысл.
Это возвращает нас к идеям классического английского философа Иеремии Бентама, который ввел термин «полезность» и включал в это понятие множество психологических аспектов. Таким образом человек посылает сигналы себе и обществу о своих способностях (о работах нобелевского лауреата Майкла Спенса о теории сигналов и о том, какой сигнал посылает выпускник престижного вуза, можно почитать здесь). Например, экстремальные виды спорта могут служить способом показать другим свою силу, смелость и навыки, доказать свою уникальность.
Альпинизм также связан с поиском смысла жизни и выходом за пределы комфорта, что позволяет взглянуть на жизнь с новой стороны. И конечно, альпинисты стремятся оттачивать свое мастерство и навыки, что также доставляет огромное удовольствие, описанное Бентамом как pleasure of skill. Мы из нейроэкономики знаем, что человек получает большее удовольствие не тогда, когда достигает цели, не в момент, когда стоит на вершине, а когда покоряет ее, предвкушая ждущую его победу.
Джон Нойл, который был оператором экспедиции 1924 г., пишет в своей книге, что есть много людей, которые смотрят на альпинизм как на бесполезную трату человеческой энергии с совершенно неразумными рисками для жизни и здоровья. И Нойл отвечает: пускай они так думают, пока лежат в постели и готовы в ней умереть, а мы ищем приключений, нам интересно посмотреть новые земли, получить духовную связь с природой. В более грубой форме высказался Владимир Высоцкий: «Так – лучше, чем от водки и простуд».
Лоуэнстайн сравнивает науку с альпинизмом: подобно альпинистам ученые стремятся к высоким целям и готовы преодолевать лишения ради успеха. С точки зрения традиционной функции полезности их деятельность тоже может показаться непонятной. Зачем этим заниматься? Затем, что мы пытаемся удовлетворить свои потребности, которые не связаны с товарным потреблением.
Граница между человеком, увлекающимся опасными активностями, и экстремалом, безусловно, размыта, говорит Буев. Большинство фрирайдеров, например, не прыгают с высоченных скал и не совершают опасные спуски с отвесных вершин. Райнхольд Месснер (первый покорил все 14 восьмитысячников, в том числе стал первым человеком, поднявшимся на Эверест в одиночку и без кислорода), который считается альпинистом № 1 XX в., говорил, что приключение невозможно без вероятности умереть. Эта ненулевая вероятность умереть определяет экстремальность активности. Но конечно, в горах всегда есть опасность, которую невозможно точно предсказать, и может погибнуть самый подготовленный альпинист или горнолыжник.
Есть и adrenaline junkies – люди, которые зависят от адреналина и риска. Существует красивая, но неподтвержденная история о том, как знаменитый британский полярный исследователь Эрнест Шеклтон перед экспедицией в Антарктиду якобы разместил объявление в газете The Times: «Требуются люди для участия в рискованном путешествии. Маленькое жалованье, пронизывающий холод, долгие месяцы полной темноты, постоянная опасность, благополучное возвращение сомнительно. В случае успеха – честь и признание». Это объявление не нашли в архивах газеты, вероятно, это миф, но легенда гласит, что он получил 5000 ответов, в том числе от женщин.
«Для меня горы – это среда, в которой уходит шум обычной жизни и очень четко понятны цель и решения, которые нужно принять, чтобы достичь эту цель, понятен маршрут, и ты либо идешь, либо не идешь, либо да, либо нет, – говорит Буев. – И когда ты спускаешься в долину, пока еще свежи воспоминания, это очень помогает принимать решения в обычной жизни. Со временем налетает туман повседневности и обыденности, и тебе нужно снова идти в горы, чтобы получить этот заряд, который помогает более уверенно принимать решения в жизни».
В горах очень важно различать риск и неопределенность. Это разные понятия: мы понимаем, какие могут быть риски, можем просчитать их вероятность, а неопределенность – это неизвестность. Но наш мозг часто смешивает эти понятия, и мы завышаем вероятность негативных исходов. В горах же учишься принимать на себя просчитанные риски, и это помогает в обычной жизни. Это очень важное умение, поскольку чрезмерное избегание риска, как показывает поведенческая экономика, приводит к потерям.
Альпинизм и другие похожие активности – это пример бесконечных игр, когда цель – не получить награду, а продолжить игру (о бесконечных играх – в подкасте с Максимом Буевым). Один из самых ценных навыков в альпинизме – умение объективно оценивать ситуацию, сказать «нет» и вовремя развернуться. Даже если вершина всего в 100 м, нужно найти в себе силы остановиться, если условия ухудшаются.
В 1996 г. на Эвересте произошла трагедия (при восхождении погибло и пропало без вести более 10 человек), описанная Джоном Кракауэром в книге «В разреженном воздухе». В это же время начал подъем шведский альпинист Йоран Кропп, доехавший из Стокгольма до Эвереста на велосипеде. Не дойдя до вершины, он из-за плохой погоды развернулся и спустился. Позже он успешно поднялся на вершину и вернулся в Стокгольм на велосипеде, что показывает, как важно не рваться к вершине без оглядки на опасности. И это пример бесконечной, а не конечных игр, в которые играют люди, стремящиеся достигнуть цели ради награды. (Кропп погиб в 2002 г.)
В России альпинизм развивался как спорт, с олимпиадами и чемпионатами, что делало его конечной игрой. А на Западе до сих пор ведутся споры о том, что такое альпинизм: досуг, хобби, спорт или все, вместе взятое.
Хейке Пучан, который исследует влияние медиа и коммерциализации на экстремальные виды спорта, пишет, что увлечение экстремальными видами спорта – это не «просто вспышка, а знамение времени». С чем связан рост популярности опасных видов активности? Как учит поведенческая экономика, удовлетворив материальные потребности, люди начинают стремиться выделиться из толпы. Например, покупая люксовые бренды, люди посылают сигнал обществу о своей исключительности и статусе.
Однако в последнее время ценность люксовых брендов падает и все более широкие массы получают доступ к товарам, прежде доступным только очень богатым. Это наблюдается и в экстремальных активностях. Общество становится богаче, жаждет нового опыта, и на Эвересте можно увидеть сотни людей, ждущих очереди, чтобы подняться на вершину. Этот процесс является логичным развитием индустрии, превращающим некогда недоступное в массовое (разумеется, покорение Эвереста нестандартным маршрутом стоит очень дорого). Как говорят про альпийские вершины, сначала они кажутся невозможными, потом становятся маршрутом выходного дня, а затем превращаются в легкое времяпрепровождение для леди.
Падает и цена «входного билета». Предвестником массового альпинизма конца XX и начала XXI в. можно считать альпиниста Эрика Шиптона, который участвовал в британской экспедиции на Эверест в 1933 г. Он был известен тем, что предпочитал исследовать Гималаи при малых расходах: в 1930-х гг., когда экспедиции стоили около 10 000 фунтов, что было огромной по тем временам суммой, он организовал экспедицию на Эверест всего за 300 фунтов.
Большую роль сыграло совершенствование технологий, упрощающих и делающих более безопасным и комфортным экстремальный спорт. Это способствует развитию этих индустрий. Но технологии развиваются не сами по себе, а в ответ на спрос. Параллельно развивается и инфраструктура альпинизма, что позитивно влияет на экономики стран, где находятся популярные вершины.
В 1924 г. британцам потребовалось около 40–50 дней, чтобы пешком и на лошадях добраться от Дарджилинга в Индии до базового лагеря Эвереста в Тибете. Сегодня можно прилететь в Лхасу и на машине доехать до базового лагеря. Таким образом, цена доступа значительно снизилась.
Мировой рынок экстремальных активностей растет умеренно – менее 1% в год. Но он уже достаточно велик: по прогнозам, к концу десятилетия он достигнет $600 млрд в год, что сопоставимо с ВВП таких стран, как Швеция или Австрия. Но рынок действительно экстремальных активностей, когда существует высокий риск для жизни, несопоставимо меньше и составляет около $6 млрд. Большая часть этого рынка сосредоточена в Соединенных Штатах, где высок спрос на уникальный и экстраординарный опыт.
Есть и негативные последствия роста популярности альпинизма. Возникают серьезные экологические проблемы: эрозия троп, уничтожение растительности, много мусора – кислородные баллоны, старые палатки и другие отходы. На Эвересте можно увидеть груды мусора, а по последним данным, гора К2 по количеству мусора начинает обгонять Эверест, что свидетельствует о росте ее популярности и увеличении числа восходителей. Власти некоторых горных районов, таких как Аконкагуа в Аргентине, устанавливают строгие требования – альпинисты обязаны выносить весь свой мусор. Им выдаются специальные мешки, которые взвешиваются на выходе. Несоблюдение этих требований влечет за собой значительные штрафы.
*Фотографии из личного архива Максима Буева
