.png)
Экономика складывается из наших ожиданий и убеждений – даже если мы верим в то, чего не существует. О том, как вера в колдовство влияет на отношения в обществе и экономическое поведение, рассказывает автор работ на эту тему, выпускник РЭШ Борис Гершман. Он объясняет, какова цена колдовского «культурного пакета» и почему общество готово ее платить даже в наш веквысоких технологий.
Колдовство ассоциируется у большинства из нас с ведьмами и колдунами из сказок, героями романов о Гарри Поттере и экстрасенсами из телешоу. Любителям истории, возможно, вспомнятся охота на ведьм в Европе или процессы над салемскими ведьмами в американском Массачусетсе XVII в.
В реальности подобное гораздо ближе, чем кажется. Поразительно даже не то, что люди до сих пор верят в колдовство. Куда удивительнее, что и в современном мире продолжается охота на ведьм, порой с казнями обвиняемых. Случаи такой охоты мы наблюдаем в самых разных частях света – от Танзании и ЮАР до Индии и Папуа – Новой Гвинеи. Генеральная Ассамблея ООН даже приняла специальную резолюцию на эту тему.
Насколько же вера в колдовство распространена в наше время? Для систематического изучения этой темы недостаточно отдельных репортажей или объявлений в интернете о снятии порчи. В статье, опубликованной в 2022 г., я представил и проанализировал новые данные о вере в колдовство, полученные на основе опросов, проведенных Pew Research Center в 2008–2017 гг. Они охватили более 140 000 человек из 95 стран и территорий на пяти континентах, где проживает примерно половина взрослого населения планеты.
Более 40% респондентов признались, что верят «в сглаз или в то, что определенные люди могут накладывать проклятия или заклинания, которые могут привести к тому, что с кем-то случится что-то плохое». В общей сложности около 1 млрд человек в обследованных регионах верят в колдовство. Кроме того, как показал отдельный опрос в Индии, 39% респондентов допускают, что «магия, чародейство или колдовство могут влиять на жизнь людей». Это еще примерно 385 млн человек.
Хотя верящие в колдовство есть в самых разных странах, их доля сильно различается – от 9% населения в Швеции до 90% в Тунисе. Их относительно мало в большинстве европейских стран и США, т. е. в западных, образованных, промышленно развитых, богатых и демократических (WEIRD) обществах. Россия находится примерно посередине.
Распространенность веры в колдовство (доля населения, %)
Источник: исследование Witchcraft beliefs around the world: An exploratory analysis
Проанализируем результаты опросов на индивидуальном уровне. Неудивительно, что более образованные и обеспеченные люди реже верят в колдовство (с другой стороны, люди могут быть менее образованными и более бедными как раз из-за их верований). Однако эти «очевидные» факторы, по-видимому, играют довольно скромную роль. Например, по моим оценкам, при прочих равных условиях вероятность того, что человек с образованием выше среднего верит в колдовство, всего на 7 п. п. меньше, чем у человека с начальным образованием или ниже.
Интересно, что более религиозные люди с гораздо большей вероятностью верят и в колдовство. Видимо, разные верования в сверхъестественное связаны между собой. Кстати, в рассмотренной выборке 95% верящих в колдовство считают себя либо христианами, либо мусульманами.
Другие факторы, такие как проживание в городе или сельской местности, размер семьи, возраст, пол и религиозная принадлежность, значения не имеют – вера в колдовство пронизывает разные социальные и демографические группы.
Лежащая на поверхности функция веры в колдовство – давать человеку ответ на экзистенциальный вопрос: почему с ним происходит что-то плохое? Для верящих в колдовство оно служит возможным «объяснением» всех видов несчастий – от болезней и смерти до неурожая и семейных проблем. Таким образом, вера в колдовство, по крайней мере на первый взгляд, может успокаивать разум, пытающийся «разобраться» в жизненных затруднениях, а суд над ведьмой или услуги знахаря могут принести своего рода облегчение.
Неудивительно, что печальные события, например погодные катаклизмы, порождали и до сих пор порождают обвинения в колдовстве. Так, например, наводнения и засухи связаны с ростом убийств «ведьм» в деревнях современной Танзании.
Не всегда вера в колдовство связана со стихийными бедствиями. Известно, что работорговля нанесла сильный удар по доверию в регионах Африки, которые особенно от нее пострадали. Но работорговля повлияла и на распространение веры в колдовство по обе стороны Атлантического океана (этот вопрос я исследовал в статье 2020 г.). В странах Африки к югу от Сахары представители этнических групп, которые сильнее пострадали от работорговцев, сегодня с большей вероятностью верят в колдовство, что отражает часть наследия этой исторической травмы. Работорговля была источником многовековых страданий для местного населения и трактовалась как особая форма колдовства, а виновных в ней европейцев и местных сообщников называли колдунами и ведьмами. Кроме того, суды над обвиняемыми в колдовстве стали стандартным механизмом получения новых пленников: осужденных в качестве наказания продавали в рабство.
В Латинской Америке, куда в основном направлялись африканские рабы, они тоже объясняли свое тяжелое положение колдовством. Неудивительно, что, как показывают опросы, вера в колдовство более распространена среди потомков африканцев, а также среди жителей регионов, где рабский труд эксплуатировался наиболее активно. Интересно, что традиционные ритуалы борьбы с колдовством одновременно стали и инструментами культурного сопротивления рабовладельцам.
Но почему вера в колдовство (казалось бы, сугубо личное дело) вообще должна волновать экономистов или политиков?
Продолжающиеся более века полевые антропологические исследования говорят о том, что вера в колдовство может оказывать глубокое и многогранное влияние на социальную и экономическую жизнь сообществ. На их основе можно сформулировать простую теорию об индивидуальных и общественных выгодах и издержках, связанных с верой в колдовство (как это обычно делают экономисты). Ключевым элементом такой теории является то, что вера в колдовство порождает два типа страхов:
Эти страхи имеют множество негативных последствий. Например, в недавней статье я изучаю самоощущение людей, используя данные глобального опроса Pew и опроса Gallup World Poll в странах Африки. Верящие в колдовство меньше удовлетворены жизнью, чаще испытывают стресс, беспокойство и тоску и реже – счастье и наслаждение. У них также чаще встречается то, что психологи называют «внешним локусом контроля», включая фатализм и ощущение отсутствия свободы в выборе жизненного пути. Подобные корреляции резко контрастируют с широко известной положительной ролью религии в преодолении тревоги и повышении субъективного благополучия.
Еще один пример личных издержек веры в колдовство – избегание необходимого медицинского лечения. Клара Зиверт приводит такие данные: опросы в странах Африки, проведенные в 2003–2018 гг., показывают, что в среднем более 17% респондентов верят, что люди могут заразиться ВИЧ/СПИД из-за колдовства или других сверхъестественных причин. Считая причиной болезни колдовство, люди склонны обращаться за помощью к народным целителям, а не к современной медицине, подвергая свое здоровье опасности.
Но что здесь причина, а что – следствие: люди верят в колдовство и поэтому неправильно лечатся или, убедившись в эффективности медицины, начинают меньше верить в колдовство? Скорее всего, верно и то и другое.
Этот вопрос выявляет общую проблему установления причинно-следственных связей, особенно сложную при анализе культуры. Но ученые постепенно находят способы экспериментального анализа веры в колдовство. Этьен Ле Россиньоль из Намюрского университета с коллегами изучили влияние веры в колдовство на просоциальное поведение с помощью серии экспериментов на севере Демократической Республики Конго. 1120 человек играли в три типа экономических игр. Результаты исследования ярко свидетельствуют об антисоциальных последствиях веры в колдовство (см. врез).
Что касается негативных последствий колдовских верований для общества в целом, то среди них можно выделить два ключевых. Первое – это низкое доверие, разрушение социального капитала, т. е. дружеских отношений и кооперации в обществе. Именно эту взаимосвязь я изучал в своей первой работе о вере в колдовство. Основной анализ в этом исследовании был проделан на данных 2008–2009 гг. по 19 странам Африки к югу от Сахары. Оказалось, что в регионах, где сильнее распространена вера в колдовство, люди меньше доверяют друг другу (даже родственникам и соседям) и значительно реже участвуют в благотворительности и групповой религиозной деятельности. Межстрановые данные по всему миру дают аналогичную картину. В более широком смысле вера в колдовство является частью антисоциального «культурного пакета», который резко контрастирует с просоциальными доктринальными религиями.
Второе негативное последствие связано с тем, что, будучи консервативной силой, вера в колдовство препятствует переменам, сдерживая креативную культуру. Сегодня изобретатели не рискуют, как в прошлом, оказаться на костре, однако до сих пор страхи, связанные с колдовством, снижают стремление к творчеству и инновациям. Люди опасаются, что их необычное поведение привлечет внимание ведьм или их самих обвинят в колдовстве.
Как показывают межстрановые данные, вера в колдовство отрицательно связана с такими экспертными мерами инновационной культуры, как желание идти на предпринимательский риск и внедрение бизнесом прорывных идей. Похожая отрицательная зависимость наблюдается и для таких стандартных показателей инновационной деятельности, как индекс Хирша и доля расходов на НИОКР в ВВП. Правда, четкой взаимосвязи общих индикаторов экономического развития, таких как доход на душу населения или ожидаемая продолжительность жизни, с распространением веры в колдовство не прослеживается.
Зато обнаружилась другая корреляция: большей вере в колдовство, как правило, сопутствует не только меньшая вера в способность человека продвинуться в жизни за счет собственных усилий и упорного труда, но и взгляд на мир как на игру с нулевой суммой (выигрыш одного человека означает проигрыш другого). Теоретическая модель, недавно построенная группой экономистов, показывает, что демотивирующие убеждения, такие как колдовские верования, могут появиться в обществах, где экономическая структура действительно близка к игре с нулевой суммой. Они способны улучшить материальное благосостояние в краткосрочной перспективе за счет ограничения чрезмерной конкуренции, но снижают долгосрочный экономический рост, препятствуя инновациям, и уменьшают субъективное благополучие.
Если вера в колдовство дорого обходится социальным отношениям, психологическому благополучию и экономическому прогрессу, почему она сохраняется в обществах? Ответ, вероятно, заключается в том, что те же страхи, которые имеют негативные эффекты, выполняют в обществах со слабыми формальными институтами важную функцию – обеспечивают соблюдение устоявшихся норм. Эти страхи порождают культурный конформизм и поддерживают сплоченность на уровне группы под угрозой наказания (стать жертвой колдовства или обвинения в нем). В этом вера в колдовство схожа с некоторыми другими культурными системами, включая доктринальные религии.
В статье 2015 г. я показал, что вера в сглаз – вредоносную сверхъестественную силу завистливых взглядов – могла возникнуть как культурный механизм предотвращения враждебности, вызванной завистью. В частности, она может способствовать перераспределению ресурсов, повышающему благосостояние: люди будут готовы поделиться, чтобы избежать зависти и возможного сглаза. Похожую функцию могут выполнять и колдовские верования. Группа исследователей проверила эту гипотезу в ходе эксперимента на острове Маврикий, небольшом мультикультурном государстве.
Они попросили 252 человека изучить различные гипотетические ситуации. В каждом кейсе с неким персонажем (Рахул, Сандра или Али) случалось несчастье (заболел, разбил машину в аварии или сломал ноги). Это несчастье следовало за определенными событиями и поведением:
Например, вот кейс о Сандре, которая хвасталась: «Сандра получила крупную сумму денег от члена семьи, который жил за границей. Она рассказала всем о полученных деньгах и купила много дорогой новой одежды и других вещей. Через пару месяцев она почувствовала недомогание. У нее обнаружили хроническое заболевание, и она не могла наслаждаться всеми дорогими вещами, которые купила».
После изучения каждого кейса участникам исследования было задано несколько вопросов, в том числе о предполагаемом источнике несчастий – боге или колдуне. Главный результат исследования: если поведение вызывало зависть, то несчастья намного чаще связывались с колдовством, а если поведение казалось эгоистичным – с богом. Это говорит о том, что колдовством принято объяснять несчастья, связанные с нарушением социальных норм, сопровождающимся хвастовством или иным образом вызывающим у других зависть.
В целом межстрановые данные показывают, что вера в колдовство положительно связана с культурами, в которых коллективизм превалирует над индивидуализмом, привязанность к группе – над личной автономией, а также с опорой на жесткие нормы поведения и следование традициям.
Поддержание культурной сплоченности может иметь преимущества, особенно как форма самоуправления в отсутствие хорошо функционирующих институтов, обеспечивающих социальное страхование, защиту прав собственности и разрешение конфликтов. Неудивительно, что вера в колдовство значительно менее распространена в странах с сильными институтами – высокой эффективностью правительства, верховенством закона, низкой коррупцией, а также высоким доверием к судам и полиции.
О том, как магические обряды влияют на экономику, читайте также в статье GURU.
