.png)
Как определить, какого сотрудника повысить? Всегда ли удача помогает? Как побуждать Давидов вступать в схватки с Голиафами? И почему биржевым трейдерам лучше раздавать бонусы поровну? О теории соревнований рассказывает профессор РЭШ Михаил Другов, а о противостояниях в судах и в бизнесе – специальный гость выпуска, управляющий партнер юридической фирмы Nektorov, Saveliev & Partners Александр Некторов.
Слушайте выпуск на нашем сайте, а также во всех подкаст-плеерах, а мы представляем вашему вниманию основные тезисы выпуска.
Маргарита Лютова
Михаил Другов: Поступление в университет, конкуренция за вакансию, олимпийские соревнования, борьба компаний за рынок, противостояние обвинения и защиты в суде, политических партий и кандидатов – на выборах, конфликты – все это примеры ситуаций, которые изучает теория соревнований. Участники или игроки, как принято в теории игр, прикладывают некоторые усилия в погоне за призом или несколькими призами, независимо от того, выиграют они или проиграют. И перед организатором соревнования могут стоять две ключевые задачи: максимизировать усилия всех участников (если брать пример из спорта: организаторы футбольных чемпионатов заинтересованы в том, чтобы футболисты бегали по полю, а не ходили), а также выбрать по итогам соревнования лучшего, наиболее достойного приза участника (например, на приемных экзаменах в университете).
Михаил Другов: Часто обе цели (максимизация всеобщих усилий и отбор лучшего) присутствуют одновременно. Например, возможности продвижения по службе стимулируют сотрудников работать больше и лучше. Но для менеджмента не менее важно, чтобы это соревнование выиграл самый способный. Теория соревнований может предложить модели, которые показывают, как организовать соревнование таким образом, чтобы увеличить вероятность победы более способного. Один из способов – помочь одному из участников (например, дав ему более простое задание или более перспективный проект), и, если результаты соперника, не получившего помощь, окажутся лучше, значит удалось выявить очень способного.
Александр Некторов: В юридическом бизнесе есть две глубоко проработанные системы вознаграждения и стимулирования партнеров фирмы, одна из важнейших задач которых – привлечение клиентов. Первая система – это eat what you kill, то есть «что нашел, то и получил». Привлек клиента, получил выручку, часть этой выручки положил себе в карман. С одной стороны это очень справедливая система, с другой – она порождает переходы команд или юристов из одной формы в другую в поисках более выгодных условий, а также излишнюю внутреннюю конкуренцию внутри фирмы.
Другая система, которая широко применяется в мировой юридической практике, – это lockstep. Здесь вознаграждение определяется на основе старшинства или длительности работы в юридической фирме. Минус такой системы состоит в том, что она может быть дестимулировать успешных молодых партнеров – ведь доход более старшего партнера будет больше, даже если он прилагает значительно меньше усилий. Сейчас юридические фирмы применяют гибридные системы, сочетающие особенности eat what you kill и lockstep, в зависимости от их специфики.
Михаил Другов: Часто в соревнованиях важнейшим становится фактор удачи. Если силы и усилия участников примерно равны, то выиграет тот, кому повезет, то есть у кого будет наибольший положительный шок.
В зависимости от силы потенциального положительного шока и вероятности его наступления может меняться дизайн соревнования. Например, если велик фактор везения, лучше присуждать не один единственный приз, а награждать всех, кроме участника с худшим результатом. Иначе победителю может повезти настолько, что никакие усилия соперников не позволят его догнать, поэтому присуждать всего один приз означало бы отдать все на откуп удаче. А если наград много, то у участников будет стимул активнее соревноваться, чтобы не оказаться на последней строчке. Пример такой ситуации – трейдеры на финансовом рынке или менеджеры хедж-фондов. На финансовом рынке вероятность наступления больших положительных шоков относительно велика, поэтому лучше поровну премировать всех, кроме худшего.
Михаил Другов: Во многих соревнованиях участвуют игроки с разными силами. Если игроков много, то эндогенно формируются подгруппы с сопоставимыми силами, что стимулирует конкуренцию между ними. Например, если на курсе 100 человек, то 50-й в рейтинге не конкурирует ни с первым, ни с 80-м: его соперники – это десять однокурсников над ним и десять однокурсников за ним.
Но если шансы одержать победу невелики, то может возникнуть эффект разочарования (discouragement effect). Более слабый участник не станет прикладывать усилия, считая, что ему не одолеть фаворита, а фаворит в свою очередь тоже не будет стараться, полагая, что все равно выиграет. Впрочем, так происходит не всегда.
В своей работе вместе с Дмитрием Рывкиным из Университета штата Флорида мы показываем, что в некоторых моделях более слабый игрок оценивает, насколько его усилия увеличивают шансы на победу. И эта его воля к победе стимулирует выкладываться и более сильного игрока: вместо эффекта разочарования возникает эффект ободрения или поощрения, то есть гетерогенность игроков может на самом деле увеличивать усилия.
Александр Некторов: Сказывается ли эффект разочарования на судебных противостояниях? На мой взгляд, независимость суда – это ключевая формула успеха любых позитивных изменений в России, то, к чему мы должны стремиться. Что делать, когда суд предвзятый? Я как российский юрист должен прилагать максимум усилий, использовать все возможности, предусмотренные законом, чтобы мне было не стыдно перед своим доверителем или клиентом. Пусть мы проиграли, но мы сделали все, что могли. Профессиональные юристы обычно работают именно так – прилагают максимум усилий.
Российский юридический рынок показывает, как могут вырасти качественные игроки, которые конкурируют с иностранными лидерами рынка на равных, а в некоторых областях и выигрывают у них. Они не разочаровывались и не опускали руки, хотя в начале пути силы были неравны. Они учились у иностранных юрфирм, взаимодействуя с ними.
Помогла им и и турбулентность российской экономики и политики: чем больше кризисов, тем меньше в России остается иностранных юридических фирм. К тому же российским компаниям свойственна большая гибкость и меньшая бюрократия.
