.png)
В ведущих капиталистических экономиках за последние 400 лет капитализм приводил к росту, но он не всегда был инклюзивный, то есть такой, при котором выгоды распределяются равномерно. Я хочу рассмотреть этот вопрос с акцентом на рынок труда, поскольку для большинства людей их уровень жизни зависит от трудового заработка. Иногда средняя зарплата росла наравне с производительностью работников. Это хороший результат, который означает увеличение выпуска в расчете на одного работника и соответствующее повышение его или ее дохода. С другой стороны, средние зарплаты могли не повышаться во время экономического роста. Часто имело место усиление неравенства между отдельными людьми, поскольку одни получали увеличение доходов, в то время как другие сталкивались с уменьшением заработной платы, причем такая динамика наблюдалась среди работников, а не между работниками и капиталистами. В своих исследованиях я пытаюсь понять, когда и почему это происходило.
Сейчас у меня есть несколько идей, которые я хочу использовать в этой исторической дискуссии. Первая их них состоит в том, что существует связь между рынком труда и технологическими изменениями. Что происходит, если одно влияет на другое? Например, высокие зарплаты создают стимулы для изобретения новых технологий, это увеличивает количество капитала на одного работника, что позволяет сберечь труд. Установка машин и, например, компьютерных систем — капиталоемкие изменения. Это выгодно, поскольку стоимость труда, которая экономится за счет установки различного оборудования, выше, чем издержки на его использование. И выгода увеличивается при росте зарплат, что поощряет автоматизацию.
С другой стороны, автоматизация также может влиять на рынок труда: когда появляются новые машины, мы можем сталкиваться с большими потерями рабочих мест среди рабочих, которые используют старые технологии производства. Существует ряд проблем, связанных с потерей рабочих мест людьми. Как быстро они смогут и смогут ли вообще найти новую работу? Для рабочих с устаревающими навыками может происходить снижение зарплат, для тех, кто обладает релевантной квалификацией,— повышение. Все это важные вещи.
О другой группе идей говорил Йозеф Шумпетер, австрийский экономист, который стал профессором Гарвардского университета в США. Он был правым мыслителем, но читал работы Карла Маркса и попал под его влияние в том, что касается капитализма. Шумпетер написал книгу «Капитализм, социализм и демократия». В этой книге он говорит о необходимых свойствах капитализма, которые он называет «вечным штормом созидательного разрушения»: вновь изобретенные производственные системы разрушают старые и вместе с этим создают новые. Это и есть созидательное разрушение, то есть капитализм ведет к положительному экономическому росту, но важно помнить, что он достигается за счет разрушения. Мне кажется, здесь много правды, хотя, на мой взгляд, Шумпетер переоценивает ситуацию: если мы обратимся к истории, то увидим, что иногда разрушающий шторм был очень сильным, а иногда это бы скорее легкий бриз. Мы можем наблюдать это в течение последних 400 лет.
Я хочу обсудить период с 1620 до 2020 года и показать, как менялась сила созидательного разрушения. В этой дискуссии я буду говорить про ведущие экономики — Великобританию в период индустриальной революции и США под конец XIX века. Я начну с Великобритании, а потом перейду к США. Весь период я разделяю на четыре исторические фазы, и в каждой из них выпуск на работника и средние заработные платы росли. Первый период предшествовал индустриальной революции — это Великобритания с 1620 по 1770 год: зарплаты росли вместе с выпуском, все были в выигрыше. Следующий этап — индустриальная революция, во время которой выпуск на одного работника рос, но зарплаты стагнировали и неравенство дохода значительно увеличилось. Тогда наблюдался расцвет созидательного разрушения. Затем мы переходим в индустриальную эру с середины XIX века до 1973 года. В этот период выпуск повышался вместе со средними заработными платами, капитализм работал хорошо. И последняя фаза началась в 1973 году, и я могу назвать ее революцией сферы услуг, в течение которой мы не наблюдаем рост средней зарплаты, но видим увеличение неравенства. Давайте посмотрим на это в деталях.
В течение периода с 1620 по 1770 год, предшествовавшего индустриальной революции, экономика была аграрной, существовала некоторая обрабатывающая промышленность. Технологии основывались на ручном производстве, люди работали дома или в небольших мастерских. Я называю это кустарным типом производства. Часто им была занята вся семья. Тогда не было заметного созидательного разрушения, экономика росла за счет глобализации, приведшей к росту британского экспорта. Все началось с периода Великих географических открытий — открытия Колумбом Америки в 1492 году, плавания Васко Да Гамы к берегам Индии в 1498 году. Европейские страны в тот период строили империи. Испания и Португалия были первыми империями, но их экономические выгоды были ограничены. Голландия и Великобритания создали свои империи позднее, начиная с 1600 года, и получили больше. Они смогли обеспечить высокий спрос на свои товары.
Великобритания была, возможно, лучшей империей с точки зрения экономического развития. У нее были довольно разные по своим характеристикам колонии, в том числе на Карибских островах, будущие США и Канада, Индия. Все они были рынками для британских промышленных товаров. В 1776 году, когда США провозгласили независимость, они имели треть населения Англии и более высокий средний доход. Британская экономика увеличивала производство, чтобы удовлетворить спрос колоний. Политика меркантилизма означала, что только сама Великобритания может снабжать колонии, и ее влияние на них было огромным. Наблюдался рост производства хлопковой и шерстяной одежды, металлических изделий. Население Лондона выросло с 50 тыс. человек в 1500 году до 1 млн в 1800 году, он стал самым большим городом в Европе. Уровень урбанизации вырос с 7% до 29%, уровень занятости в сельской местности за вычетом агросектора увеличился с 18% до 36%.
Все это оказало сильное влияние на заработные платы. На графике 1 я собрал реконструкцию изменения реальных заработных плат в ведущих городах Европы и Индии для работников с полной занятостью и достигших трудового возраста. Данные приведены в терминах стоимости содержания семьи (1 — это стандартный уровень расходов на одну семью; 3 означает, что работник мог содержать три семьи). Сегодня люди привыкли думать, что зарплаты в странах Европы примерно одинаковые, но когда такое можно было наблюдать в прошлом? Ответ: около 1400 года, когда после эпидемии чумы в середине XIV века произошел сильный рост зарплат по всему континенту и они оказались довольно близкими в разных странах. С тех пор и до индустриальной революции происходило увеличение разницы. Моя теория состоит в том, что в северной части Европы, в Лондоне или Амстердаме, наблюдался рост зарплат: они были большими портовыми центрами для торговли с колониями, и это стимулировало их экономику. На остальной части континента ничего особенного не происходило, население продолжало восстанавливаться после чумы, но это восстановление происходило на фоне остававшейся практически без изменений ресурсной базы и, как следствие, уменьшающейся отдачи от труда и снижающихся зарплат. Возвращаясь к Великобритании, в районе 1600 года заработные платы за пределами Лондона стали приближаться к уровню столицы, и многие работники по стране начали извлекать выгоды от расцветавшей глобализации.
График 1. Уровень зарплат в крупнейших городах Европы и Индии (в объеме расходов на содержание одной семьи)
Зарплаты росли по сравнению со стоимостью капитала в Великобритании, но в остальных странах такого не происходило (см. график 2). В итоге инвестиции в основной капитал позволяли экономить больше денег — использование машин оказывалось более выгодным, что и привело к индустриальной революции в XVIII веке. В то же время рост Лондона стимулировал развитие угольной промышленности страны. Самая дешевая энергия в мире производилась тогда в Ньюкасле, где добывался уголь. И паровая машина, например, была архетипичным изобретением, которое использовало много капитала и энергии. Она была изобретена в Великобритании, потому что там была дешевая энергия и дорогой труд.
График 2. Соотношение уровня зарплат и стоимости капитала
Мы переходим ко второму периоду — периоду индустриальной революции. Как я говорил выше, в ответ на рост издержек труда происходило изобретение машин, которые в итоге привели к замене кустарного производства фабричным. Тогда ветер созидательного разрушения дул очень сильно. Даже дети были заняты на прядильных фабриках, производя хлопковую одежду. Первая из изобретенных прядильных машин — прядильная машина Харгривса («Прялка Дженни») — получила устройство, которое удерживало нити. Эта машина была дороже обычной, но имела более высокую производительность. То есть расходы на капитал повышались, но происходила экономия на рабочей силе в расчете на единицу произведенного товара, что важно в ситуации дорогой рабочей силы. То же самое происходило и с ткацким станком.
Это созидательное разрушение в действии. Изобретение новой технологии увеличило производительность, кустарное производство было уничтожено фабриками, и многие люди потеряли работу и обеднели. Люди столкнулись массовой безработицей из-за появления новых технологий. Потери доходов, в свою очередь, привели к массовой бедности в сельских районах. Мы можем посмотреть на это с макроуровня. График ниже показывает, что выпуск в расчете на одного работника рос, но это не похоже на Азиатское чудо. Средние зарплаты практически не изменились. Здесь (красная вертикальная черта) я показываю даты, когда родились Маркс и Энгельс — в 1818 и 1820 годах соответственно. В 1840 году им было 20 и 22 года, это то время, когда они формируют свою философию экономики. Что они видят — то, что происходило десятилетием ранее: технологическая революция, рост выпуска без изменения заработных плат. Это состояние вещей казалось им нормальным, поэтому они изобрели теорию капитализма, которая объясняла это.
График 3. Производительность работника и реальная зарплата
В то же время факты на микроуровне могут показаться интересными. Следующий график показывает изменение зарплат в британском Ланкашире. У нас есть мужчины, занятые на хлопковых фабриках,— зеленая линия, голубая линия — ручной труд, малиновая — строители и оранжевая — фермеры. Если мы посмотрим на 1770 год, здесь практически нет разницы в зарплате между этими группами. Что происходит с хлопком? Было изобретено прядильное оборудование, в 1780 году значительно увеличилось производство хлопка, спрос на труд соответствующих работников вырос, что привело к увеличению расходов на оплату их труда (в литературе этот период известен как «Золотой век»). Эти высокие расходы создали стимулы изобретать машины, чтобы сократить использование труда. К 1800 году был изобретен прядильный станок, хлопок стал производиться на фабриках. Эффективность очень выросла, так что цены на хлопковые изделия упали, и это отразилось на работниках. Далее наступает новый период с низкими доходами ткачей и высокими доходами строителей, спрос на чьи услуги вырос с ростом городов. Возникло сильное неравенство среди различных групп работников, которое продолжалось до середины XIX века. Потребовалось довольно много времени, чтобы заменить ручное производство фабричным.
График 4. Изменение уровня доходов у различных групп работников в Ланкашире
Далее мы переходим в индустриальную эру, которая продолжалась с 1867 по 1973 год. Она была в Великобритании и США, но я буду говорить про Соединенные Штаты, которые стали экономическим лидером в это время. И в США, и в Британии индустриальное производство росло за счет возможностей географического расширения. У Великобритании была империя, их производство росло за счет наращивания экспорта и разрушения повсюду традиционных способов производства. В результате мы получили неразвитые страны, которые в основном занимались сельским хозяйством и в которых практически отсутствовала промышленность. У США была возможность двигаться на запад континента. Заселение новых территорий привело к буму: как и в Великобритании, росли и выпуск, и заработные платы.
Экономисты в целом оптимистичны по поводу эффекта от технических изменений, оказываемого на зарплаты и производительность работников. Оптимизм в этом вопросе связан с обобщением и взглядом на период в целом. Но ситуация различалась для разных людей, периодов и мест. Созидательное разрушение в это время не было слишком сильным и позитивным. Происходила экспансия уже имеющихся технологий, фабрики становились все больше. Это не было разрушением старой модели, и это не было индустриальной революцией. Результатом стал массовый рост благосостояния на Западе. Если посмотреть на макроданные, то прежняя рассогласованность динамики производительности и зарплат к середине XIX века исчезла: они более-менее синхронизировались, и между 1890 и 1973 годами выпуск в расчете на работника увеличивался, как и реальные зарплаты.
Далее можно рассмотреть, как распространялись волны инноваций и появлялись новые источники изобретений. Развитие науки двигало университеты. Исследовательские университеты стали источником технических знаний. Возникали связи между университетами и промышленностью. Стэнфордский университет и Кремниевая долина не были первыми примерами взаимодействия университета и индустрии. Есть много примеров в Германии в середине XIX века и в Соединенных Штатах. Мы также наблюдаем развитие целевых исследований. Создавались институты для решения конкретных проблем в сферах сельского хозяйства и здравоохранения. Например, в США в середине XIX века было создано Министерство сельского хозяйства, задачей которого был поиск путей по развитию сектора, подбор культур для выращивания, разработка методов освоения западных территорий. Военные исследования — также важный пример целевых исследований, поскольку их результаты решали проблемы и военных, и промышленности. Многие изобретения военных нашли применение в гражданской индустрии, например смартфоны. Целевые исследования приводили к появлению новых продуктов, которые были важны для устойчивого роста промышленного сектора.
Бизнес всегда пытался сократить производственные издержки, и это всегда вело к увеличению количества капитала на одного работника. Высокие заработные платы всегда создают стимулы для автоматизации, новые технологии приводят к увеличению зарплат, и круг начинается заново. Получается такая самовоспроизводящаяся система, которая поддерживается развитием образования и целевых исследований. Со временем западные технологии масштабировались и задействовали все больше капитала, чего не было во многих бедных странах.
Мы можем рассмотреть подробнее связь между рынком труда и технологиями, если мы будем отдельно анализировать квалифицированный и неквалифицированный труд. Разные сектора сильно отличаются по соотношению квалифицированных и неквалифицированных работников. В 1910 году, например, в США на доменных печах и сталелитейных заводах было задействовано 200 тыс. рабочих из 400 тыс., то есть половина рабочей силы, а остальные были в основном квалифицированными работниками. Главной задачей рабочих в то время была переноска материалов внутри фабрик. Квалифицированные рабочие были специалистами, они могли выполнять конкретную задачу или заниматься организацией работ. В других отраслях было другое соотношение: в автомобилестроении было относительно мало рабочих и огромное количество квалифицированных специалистов. Инженеры, например, создавали различные детали для автомобилей. Плотники строили кузова. Разные стратегии использовались для выполнения разных видов работ. Со временем и квалифицированные, и неквалифицированные рабочие заменяются работниками с какой-то средней квалификацией, которые выполняют рутинные задачи.
Следующий график показывает для США и Великобритании уровень зарплат неквалифицированных (слева) и квалифицированных (справа) работников по отношению к стоимости капитала. До 1900 года между неквалифицированными была лишь небольшая разница. Ситуация отлична для квалифицированных работников: в США их зарплаты очень высоки по отношению к цене капитала, что ведет к важным различиям между странами с точки зрения эволюции технологий.
График 5. Уровень зарплат неквалифицированных (слева) и квалифицированных (справа) работников по отношению к стоимости капитала в США и Великобритании
Почему мы видим такие различия? В обоих случаях имел место значительный рост экономики. Великобритания наращивала производство, чтобы обслуживать мировой рынок, а США работало на освоение западных территорий. В Соединенных Штатах имел место рост спроса и на неквалифицированный труд, но приток из Европы фермеров предотвратил повышение заработных плат. Это глобализация рынка труда. Квалифицированные работники получают больше, потому что нет конкуренции, а неквалифицированный труд был ограничен в росте зарплат из-за потока иммигрантов-фермеров. В Великобритании наблюдался излишек рабочей силы как следствие индустриальной революции, там не было иммиграции фермеров, поэтому не было и расхождения в зарплатах.
Чем занимались управленцы? Что они делали с дешевым неквалифицированным трудом? Ответ состоит в нескольких вещах. Во-первых, они изобрели научный менеджмент. Известный консультант по менеджменту Фредерик Тэйлор, который придумал систему изучения времени и движения, говорил: «Обращение с чугуном выбрано потому, что это типичная, возможно, самая грубая и простая форма работы, которую выполняет человек. Эта работа выполняется людьми без каких-либо других орудий, кроме рук. Они поднимают болванку весом около 92 фунтов, проходят несколько футов или ярдов, а затем бросают ее на землю или в кучу». [Вот что я имею в виду, когда говорю, что рабочие переносят вещи по фабрике] В компании Bethlehem Steel Company в 1898 году работники «загружали в среднем около 12 с половиной английских тонн на человека в день. Мы были удивлены, узнав, после изучения этого вопроса, что первоклассный рабочий должен был уметь обрабатывать 47 или 48 английских тонн в день». Немецкому иммигранту по имени Шмидт предложили 1,85 доллара в день вместо обычных 1,15 доллара, если он будет загружать 48 английских тонн в сутки (то есть получил бы небольшое повышение заработной платы за выполнение в четыре раза большего объема работы): «Ты будешь делать то, что тебе скажет этот человек завтра с утра и до вечера. Когда он говорит вам взять болванку и идти, вы поднимаете ее и идете, и когда он говорит вам сесть и отдохнуть, вы садитесь… И более того, никаких разговоров в ответ». Это была одна из разработанных и внедренных систем контроля труда. Она потребовала огромного роста офисных работников и количества исследований времени и движений, анализировавших такие рабочие места.
Другое более традиционное решение было увеличить количество капитала в расчете на одного работника, чтобы сэкономить труд. Например, новые доменные печи получили лифт, поднимавший чугун или кокс наверх, где рабочие их загружали на тачки и отправляли в верхнюю часть печи. Разработанные примерно в 1900 году машины все делали уже автоматически. Эта механизация давала экономию времени рабочих на металлургических заводах.
Намного более значимая попытка заменить капиталом квалифицированный труд была предпринята в США, потому что зарплата таких работников стремительно росла по отношению к стоимости капитала. Эта проблема была решена Генри Фордом и его конвейерной линией. До него разные рабочие приносили части машины в одно место, где их собирали в готовый автомобиль. На заводе Форда использовался конвейер, по которому перемещались машины, а люди делали то же самое, что и раньше, но уже не передвигаясь по фабрике. Так отпала потребность в перемещении деталей рабочими и сократилась потребность в их большом количестве, но это не решало проблему квалифицированных работников.
Наиболее влиятельное изобретение Форда — то, что мы сейчас называем полуквалифицированные работники. Квалифицированные работники, которые, например, сверлили отверстия в металле, должны были обладать квалификацией, превышающей ту, что была у фермеров. Решение Форда заключалось в том, чтобы заменить универсальные станки на специализированные с предустановленными параметрами, которые не требовали «интеллектуального» вклада для выполнения работы. Инструменты и оборудование с заданными параметрами снижали спрос на квалифицированную рабочую силу и позволяли нанимать дешевых сельскохозяйственных рабочих на автомобильные заводы. Это то, что мы называли полуквалифицированными рабочими.
Тоже самое применимо и к офисным работникам. Научный менеджмент требует от менеджеров следить за их действиями, заниматься наймом и обеспечением дисциплины, рассчитывать издержки, а также накладывает на них прочие связанные обязанности. Был большой спрос на офисных работников, и многие из вакансий занимали женщины. Старшая школа и колледжи расширялись, чтобы предоставить им возможности для подходящего образования. Мы получили рост числа женщин, занимающихся повторяющими расчетами и другими похожими вещами. В результате появилась обработка данных и важнейшее изобретение Генри Холлерита — электромеханическая счетная машинка для создания таблиц и перфокарта. Холлерит работал в Бюро переписи населения США в 1880-х годах. Бюро делало переписи и создавало множество таблиц с данными, которые публиковались в книгах, и вся эта работа выполнялась вручную. Холлерит изобрел перфокарту, на которую стали переноситься данные, и устройство с датчиками, через которое пропускались эти карты и которое автоматически считывало данные, позволяя механизировать офисную работу.
Компания Hollerith стала предшественницей IBM, а перфокарта стала основой обработки данных. Ими стали пользоваться не только Бюро переписи населения, но и железнодорожные и страховые компании. Они стали платить за новую систему, когда труд стал дорогим. Тем временем в Индии были очень большие переписи населения, но проводившие ее отказывались использовать счетные машины, потому что рабочая сила в стране была очень дешевой. Там не пользовались счетными машинами до 1940-х годов. Интересно, однако, что Россия использовала машины Холлерита для составления таблиц переписи населения 1897 года.
Как бы то ни было, результатом является то, что Соединенные Штаты изобрели и использовали технологию массового производства, а это означало, что уровень заработной платы в США превышал уровень заработной платы в Великобритании. На графике ниже показаны британские квалифицированные рабочие с их заработной платой в фунтах в ценах 1905 года. Долгое время у них была более высокая заработная плата, чем у американских неквалифицированных рабочих и американских производственных рабочих. Британские квалифицированные рабочие зарабатывали больше, чем неквалифицированные американские коллеги до конца 1920-х годов, но затем ситуация изменилась, и неквалифицированные американские рабочие стали зарабатывать больше, чем квалифицированные британцы. Это время, когда уровень жизни в Америке превзошел европейский и появился так называемый американский средний класс, который везде называют рабочим классом. Их уровень жизни основан на этих высокооплачиваемых рабочих местах на фабриках.
График 6. Уровень зарплат британских квалифицированных работников и американских неквалифицированных и производственных рабочих
Есть два других фактора, помимо технологий, которые способствовали росту американского среднего класса. Когда массовая иммиграция европейских фермеров прекратилась после Первой мировой войны, это привело к нехватке неквалифицированных рабочих, что способствовало повышению заработной платы. Следствием этого стало распространение в 1930-х годах профсоюзного движения, которое выступало за повышение заработной платы.
Нам остается только гадать, говорил ли это Генри Форд на самом деле, но ему приписывают такие слова: «Я слышал, что нам приписывают, что мы лишили работу какой-то квалификации. Мы не делали этого. Мы повысили квалификацию наших работников в области планирования, управления и создания оборудования и инструментов, и результатами этого пользуются люди, не обладающие квалификацией». Это приблизительно то, что произошло в США, и это очень важно для будущего и для ситуации, в которой мы находимся сегодня из-за обилия рутинных производственных и административных видов работы. Это фундаментально важно, потому что именно такую работу можно заменить роботами и компьютерными системами.
Эта мысль подводит нас к текущему периоду, четвертой фазе в нашей периодизации истории — революции в сфере услуг, с 1973 по 2020 год. Сейчас мы находимся в новой эре, подобной индустриальной революции. Глобализация, технические изменения, новые экономические механизмы поставили под угрозу старые модели и ожидаемые от них результаты. Проблема вот в чем: объем производства на одного работника растет, наблюдается значительный экономический подъем, но средняя заработная плата почти не изменилась, а доля дохода с труда в общем доходе упала. Здесь мы видим такую картину: до 1970-х годов производительность на одного рабочего росла, заработная плата поднималась более или менее синхронно. С тех пор наблюдается большое расхождение: производительность на одного рабочего по-прежнему быстро растет, но средняя заработная плата растет очень незначительно, и в результате доля дохода с труда в национальном доходе составила 56% в 1970 году. Сейчас она упала до 46%.
Более того, неравенство в заработной плате также увеличивалось. Это снова похоже на индустриальную революцию, особенно когда говорят о так называемых «производственных рабочих, не занимающихся управлением или контролем». Это рабочие на заводах и работники сферы услуг. Это примерно половина рабочей силы, и с 1970-х годов их доля не изменилась, никакого повышения. Другая половина — менеджеры и специалисты, их зарплаты стремительно растут. Особой разницы между средней заработной платой менеджеров и специалистов не было, но теперь они зарабатывают во много раз больше, чем операторы на заводе и работники сферы обслуживания.
Эти изменения заработной платы связаны с изменениями в занятости. Значительно увеличилось количество менеджеров и специалистов, а также их доля в общей рабочей силе. Сократилась доля работников средней квалификации и сильно увеличилось число работников сферы обслуживания (я имею в виду таких людей, как уборщики, курьеры, официанты, обслуживающий персонал на автостоянках, повара, охранники, продавцы, медсестры, разного рода помощники и т. д., чей труд не очень хорошо оплачивается).
Эти сдвиги в занятости связаны со спадом в обрабатывающей промышленности. Общая численность занятых в американской обрабатывающей промышленности с 1850 года по сегодняшний день испытала подъем и теперь снижается. Я говорил о росте производственного сектора с середины XIX века до 1970–1975 годов. Это было почти непрерывное движение вверх с большим сбоем в Великую депрессию 1930-х годов. С 1970-х начался резкий спад. Диаграмма ниже показывает структуру экономики с точки зрения занятости в различных отраслях. Голубые столбцы внизу относятся к производству, затем у нас есть горнодобывающая промышленность, строительство и транспорт, возможно, железные дороги. И это большая часть экономики с 1900-х по 1940-е годы, которая столкнулась с небольшим снижением в 1960-е, что было уравновешено усилением фиолетового цвета — работниками сферы обслуживания. Ремесла, рабочие на фабриках — эти рабочие места просто исчезают, их заменяют люди в магазинах, ресторанах и так далее.
График 7. Структура занятости в американской экономике, не связанной с сельскохозяйственным сектором
Почему это происходит? Причина в глобализации? Например, сегодня многие обвиняют китайский импорт. Он был важен в последние 20 лет, но сокращение занятости в обрабатывающей промышленности началось еще до этого, в 1960-е. Это не объясняется никаким импортом. С другой стороны, если вы посмотрите на отраслевое деление, вы увидите, что есть некоторые отрасли в Соединенных Штатах, которые были полностью уничтожены импортом: производство кожаных изделий, обуви, текстиля, одежды — 90% этих товаров теперь поставляется из-за рубежа, хотя раньше все производилось внутри страны. С другой стороны, такие отрасли, как металлургия, электрическое оборудование, производство бумаги, полиграфия, иногда не имели импортных аналогов или имели незначительный их объем (менее 10%), а падение занятости там достигает 50–75%.
Помимо глобализации, можно предположить, что причины в технических изменениях. В настоящее время видно, что эти технические изменения — новые виды оборудования на фабриках и роботы — увеличивают капитал на одного рабочего, что увеличивает их производительность. Цена капитала действительно падает по сравнению с трудом, и это делает механизацию более прибыльной. Отчеты консалтинговых фирм показывают, что за этот период затраты на рабочую силу немного выросли, но цены на роботов сильно упали. Огромное падение цен на роботов и системы автоматизированного управления производством означает, что становится выгодно использовать эти системы вместо человеческого труда даже при медленном росте зарплат.
Но есть еще один аспект. Роботы и механизация повышают производительность на одного рабочего. Почему нужно увольнять рабочих, а не увеличивать производство? То, что происходит сегодня, отличается от XIX века, когда производительность на одного рабочего росла с увеличением количества машин, что сопровождалось ростом занятости и выпуска. Почему этого не происходит сегодня? Ответ заключается в том, что это происходило на третьем этапе истории, когда был огромный рост спроса на промышленные товары с освоением новых территорий и расширением экономики.
Кроме того, происходили инновации, появлялись новые продукты, а это означало, что люди продолжали покупать товары. Я думаю, что, если бы ассортимент продукции оставался на уровне 1850 года, объем производства не увеличился бы. Но были изобретены такие вещи, как автомобили, кинофильмы, велосипеды, самолеты и бесконечное количество других товаров. Это означало, что люди хотели покупать больше. Однако сегодня спрос на промышленные товары невелик, и он в целом смещен в сторону услуг.
Сегодня у нас революция в сфере услуг, которая является периодом созидательного разрушения. Американские потребительские расходы с 1929 по 1949 год на 60% приходились на промышленные товары и продукты питания. С тех пор этот показатель снизился до 30%, а на его место приходят многочисленные услуги. Падение потребления товаров ведет к разрушению: в обрабатывающей промышленности наблюдается рост производительности, поэтому количество рабочих мест сокращается, многие рабочие места исчезают. В то же время создаются новые рабочие места в сфере услуг, а также рабочие места для специалистов в связанных секторах. И это созидательная часть процесса.
Что не так с услугами? Экономисты склонны говорить, что все, что проходит через рынок, хорошо, но с этим переходом к услугам есть большая проблема. Американский средний класс был основан на высокой заработной плате квалифицированных работников и полуквалифицированных фабричных рабочих, но сегодня таких рабочих мест все меньше. В сфере услуг создано много рабочих мест для специалистов: например, стало больше врачей, есть социологи, ученые, исследователи. Все это хорошие рабочие места. Проблема в том, что сфера услуг привела к распространению позиций с низкой заработной платой, часто с неполной занятостью. И это плохо. Многие рабочие фабрик со средней квалификацией потеряли работу и перешли на низкооплачиваемую работу в сфере обслуживания или, если они не сделали этого сами, то это придется делать их детям.
Если сравнить структуру занятости в 1960 году с 2010 годом, то оказывается, что специалистов стало намного больше — их доля выросла с 12% до 20%. Менеджеров стало больше (с 6% до 10%). Произошло большое увеличение числа тех, кто занимается продажами, обслуживающего персонала: с 9% до 21%. Тем временем количество рабочих и операторов на заводах сильно сократилось — на 17 процентных пунктов. Произошла своего рода смена: вместо разнообразных рабочих появились менеджеры, специалисты и обслуживающий персонал.
Как это выглядит с точки зрения дохода? Мы сравниваем доходы полуквалифицированных работников с низкоквалифицированными работниками сферы обслуживания, и мы сравниваем 1972 год с 2017 годом, в разрезе мужчин и женщин. В 1972 году это люди, работающие полный рабочий день, их заработная плата была скорректирована с учетом инфляции, поэтому мы можем сравнить их потребление. Для мужчин сравнения в этих секторах показали очень незначительное изменение: полуквалифицированный рабочий зарабатывал около $49 тыс. в год, в 2017 году его доход составил примерно $51 тыс., небольшое изменение с примерно $41 тыс. до порядка $39 тыс. в секторе услуг. Заметьте, что зарплата в сфере обслуживания всегда меньше, чем в производстве. Что касается женщин, им становится лучше. Они получают увеличение реальных заработков на обоих типах работы. Но из-за отраслевых сдвигов ситуация намного хуже. С 1972 года многие рабочие места, требующие средней квалификации, исчезли. Для мужчин это означает, что они переходят с примерно $49 тыс. на примерно $39 тыс. в год. Из-за изменений заработной платы и занятости мужчины сильно потеряли в доходах с труда, тогда как среди женщин отмечается очень небольшой прирост. Если мужчина, работающий на одной из этих должностей, женат на женщине, работающей на такой же должности, доход их семьи снижается, потому что заработки мужчины сильно падают.
Это имеет политические последствия. Из-за популизма в социальной сфере в Соединенных Штатах, политики Трампа белые из рабочего класса потеряли очень много рабочих мест на фабриках, их заработки либо упали, либо остались без изменений. Существует негативное отношение к женщинам, которые получили увеличение своих заработков благодаря законам о равной оплате труда. Я не показал данных, но афроамериканцы также получили пользу от позитивной дискриминации. Это политика, которую продвигает либеральная элита белого рабочего класса, поддерживающая Трампа. Я не говорю, что у нас не должно быть законов о равной оплате труда или позитивной дискриминации, но они имеют свою цену — от них выигрывают не все.
Вопрос в том, что со всем этим делать? И здесь есть несколько вариантов. Первый — ничего. В пользу такого решения есть два фактора: первый состоит в том, что многие люди (точка зрения Панглосса) говорили, что ситуация исправится сама по себе. Существует также либертарианская точка зрения, согласно которой вы не можете оправдать такого рода вмешательство государства в экономику, поэтому мы не должны ничего делать, даже если у нас есть проблема. Другой вариант — это политика Трампа: мы могли бы попытаться изолировать страну от китайского импорта и иммигрантов, потому что это две вещи, снижающие заработную плату. В таком сценарии нам нужны тарифы, остановка иммиграции, строительство стен вдоль мексиканской границы.
Третий подход довольно распространен среди либералов — увеличить доступность образования. Рабочие места, число которых выросло (позиции менеджеров и специалистов), требуют университетского или технического образования. Так что дополнительное образование — это действенный подход. Однако образование само по себе не имеет прямого эффекта в плане перемещения людей с работы на заводе или в сфере обслуживания, требующей средней квалификации, на более квалифицированные позиции, Кроме того, совершенно неизвестно, может ли рынок труда принять всех желающих заниматься квалифицированной работой. Наконец, четвертый подход связан с зеленой промышленной революцией — так называемый зеленый подход. Аргументом здесь является то, что мы сталкиваемся с климатическим кризисом, который требует построения новой системы управления, основанной на доходах и ресурсах. Данный сценарий включает замену автомобилей с традиционным двигателем внутреннего сгорания другими транспортными системами, более эффективные технологии строительства домов и так далее. Все это потребует квалифицированных рабочих мест, и, если мы будем инвестировать в «зеленую революцию», мы создадим много новых рабочих мест, которые были потеряны ранее.
И последний вариант, о котором можно сегодня поговорить, подразумевает пакет предложений о вмешательстве в рынок. Это, как мне кажется, социал-демократический подход. Меры варьируются от расширения коллективных договоров (одна из особенностей современной ситуации в Америке — заметное сокращение присутствия профсоюзов — возможно, больше профсоюзов и более активная их роль помогут рабочим) до законов о более высокой минимальной заработной плате (повышение минимальной заработной платы на федеральном уровне до $15 в час было большим шагом), расширения трудовых прав (например, за счет отмены контрактов) или национализации бизнеса.
Я не стану говорить, какой из этих пяти вариантов следует выбрать. Решение за вами и за теми, кто находится в правительстве. Но диапазон возможных вариантов для изменения политики, похоже, есть.
