.png)
В 2023 г. случилось то, что, казалось, случится еще нескоро, – искусственный интеллект вдруг стал доступен буквально всем. Сложно представить себе индустрию, которую не затронет новая технологическая революция. О том, как привыкать к жизни с искусственным интеллектом, как его использовать, учить его и учиться общаться с ним, как для некоторых бизнесов голосовой помощник станет важнее человека и какие метанавыки будут востребованы в новом мире, говорили в недавнем эпизоде «Экономики на слух» основатель и CEO платформы Dbrain, выпускник РЭШ Дмитрий Мацкевич и профессор РЭШ Иван Стельмах. А еще они рассказывали про личный опыт общения с AI и обсуждали будущее образования (спойлер – не нужно делать вид, что GPT не существует, это лишь навредит детям). GURU публикует основные тезисы, подготовленные на основе этого выпуска.
Екатерина Сивякова
Дмитрий Мацкевич: Создатели моделей искусственного интеллекта сами до конца не понимали, на что их творение будет способно и как его можно применить. Они еще только узнают, какими навыками обладает искусственный интеллект, учатся, наблюдая за ним и за тем, как его применяют.
Функциональность AI растет. GPT-4, новая версия ChatGPT, запущенная в марте этого года, способен познавать и мыслить: делать заключения, синтезировать и обобщать информацию. Модель превратилась в своеобразную губку, которая впитывает и перерабатывает огромное количество данных. Она уже способна понимать, что мы чувствуем, и подстроить под это свои ответы, поведение и аргументацию.
Конструктивнее всего воспринимать искусственный интеллект как креативного помощника, своеобразного когнитивного импланта, в паре с которым можно делать свою работу. Приведу личный пример. Приступая к решению новой задачи, я сначала провожу брейнсторм с ChatGPT. И если раньше для того, чтобы разобраться в какой-то теме, нужно было прочитать пять книг, то теперь я обращаюсь к искусственному интеллекту, у которого уже накоплены данные о решении этой проблемы. Я могу ему сказать: возьми на себя роль коуча, который научит меня, как лучше использовать твои возможности в моей работе, задавай мне вопросы, которые помогут мне это сделать. Модель может помочь мне переосмыслить, что я делаю, через доступ к коллективному разуму и базе лучших практик. Мне кажется, это лучший способ бесплатного и доступного всем самообразования.
Иван Стельмах: ChatGPT основан на технологиях, которые развиваются не первый год – с 2017–2018 гг., но результат их применения, их возможности оказались неожиданными. Пока бизнес только учится пользоваться этими возможностями, пытаясь понять, что он может изменить в своей работе с помощью ChatGPT.
Удивительно не только то, насколько массовым оказалось применение этой технологии, но и то, что, возможно, мы уже находимся на пике старых технологий. Поэтому я, с одной стороны, жду новых продуктов на базе уже существующих технологий, а с другой – трансформации этих технологий, прорыва в развитии искусственного интеллекта.
И. С.: Во-первых, выиграет консалтинг. В эпоху неопределенности бизнес не знает, что будет происходить дальше, поэтому растет ценность консультантов. Это своеобразные терапевты, которые погладят по голове и скажут: не переживай, сейчас мы тебе «прикрутим» ChatGPT – и твой бизнес взлетит.
Во-вторых, могут измениться рынок рекламы и сектор b2c. Рекламодатели будут общаться с потребителем не через поисковики или маркетплейсы, а через голосовых помощников, которые будут принимать часть решений за нас – скажем, какую еду заказать или какое такси вызвать. И тогда каналы продаж будут подстраиваться не под людей, а под их голосовых помощников.
Есть области, где искусственный интеллект используется пока меньше, чем мог бы, – медицина, юриспруденция. Последствия ошибки в этих областях слишком велики, и мы не готовы доверить принятие решения модели, не понимая до конца, как она «думает». Однако я надеюсь, что скоро мы получим позитивные результаты и в этих областях (см. об этом также статью GURU).
Д. М.: Преимущество в любой индустрии получат те, кто с нуля оформляет свою идею на основе технологий искусственного интеллекта, – это концепция AI First. Мне сложно представить область, которую нельзя будет перестроить с нуля и сделать ее AI First.
Сильные изменения будут в тех индустриях, где искусственный интеллект меняет парадигму [делового оборота]. Например, триллионы долларов тратятся на закупки, которые могут быть неэффективны, но обусловлены отношениями с партнерами. Представим себе компанию, которая вдруг осознает, что делать закупки ей выгоднее через LLM-плагин (LLM – Large Language Model, большая языковая модель. – GURU), и поручает виртуальному помощнику, например, разместить серверы на оптимальном хостинге. Искусственному интеллекту все равно, какие у ее руководства и владельцев отношения с менеджерами в Amazon или Microsoft, он анализирует объективные показатели и без всякой эмоциональной предвзятости выбирает оптимальный вариант, экономя много денег.
Может исчезнуть индустрия [сервисных] сайтов. Зачем пользоваться Booking, если можно попросить виртуального помощника организовать путешествие, сказав: мы с пятью друзьями планируем поездку туда-то, сделай все. Моя LLM пообщается с их LLM, сопоставит календари, интересы и предпочтения. Потом она через плагины купит билеты, забронирует жилье, соберет все воедино и вернется с результатом. Мне даже не понадобится лично общаться с друзьями.
Растущим спросом со стороны больших компаний пользуется дополнительное профессиональное обучение сотрудников. Анализируя эту тенденцию с моим бизнес-партнером, мы заметили, что эффективность такого обучения зависит не только от обучения твердым навыкам, но и от того, насколько оно стимулирует любопытство. Каждый сотрудник – бухгалтер, маркетолог – привык заниматься «своим делом», но, чтобы повысить производительность, нужно захотеть переизобрести свои рабочие процессы. Заработают интеграторы, которые будут помогать бизнесу внедрять технологии, разбираться в искусственном интеллекте. Люди, которые создают ощущение понятности, заработают больше всего.
Потрясающие возможности открываются перед системой образования: искусственный интеллект уже учит детей информатике без человеческого участия. Каждый ребенок даже в стране третьего мира получает помощника, который может сопровождать его в обучении 24 часа в сутки 7 дней в неделю. В будущем дети, которым сейчас не запрещают пользоваться технологиями искусственного интеллекта, могут намного обогнать своих сверстников. Не надо придумывать мир, в котором нет GPT, – он уже есть у всех.
И. С.: OpenAI (разработчик ChatGPT) становится в каком-то смысле монополистом, владеющим самой мощной моделью. Другие компании будут вынуждены взаимодействовать с OpenAI и использовать ее интерфейс. OpenAI становится и посредником, и полисимейкером, т. е. тем игроком, который может установить барьер, сказав: а вам я по какой-то причине не дам [доступ к технологии]. Мы это видим на примере российских компаний, которые не могут официально получить доступ к ChatGPT, что бьет по их конкурентоспособности.
Д. М.: Я не жду развития монополизма: основополагающие модели, одну из которых создала OpenAI, скорее всего, будут у любого большого игрока.
Д. М.: Люди привыкли жить в предсказуемом мире, планируя жизнь на годы вперед, и сейчас как будто это сломалось. Инвесторы, с которыми я общаюсь, говорят: мы перестали вкладывать, потому что рынок непонятный, мы подождем. На что я им отвечаю: а что если он станет еще непонятнее?
Взаимодействие с неопределенностью становится одним из главных метанавыков. В этом помогает обмен опытом. Для основателей бизнеса, инвесторов и топ-менеджеров мы запустили проект AI Buddies, чтобы вместе проверять гипотезы. В этих группах мы создаем среду для коллабораций в разных индустриях.
И. С.: Умение использовать искусственный интеллект для повышения личной продуктивности и первичного анализа данных может стать таким же базовым навыком, как способность искать информацию в интернете.
Есть два пути учиться этому. Первый – стандартный: выучить математику, научиться писать код, разобраться в том, как работают модели, но при этом оказаться в очень конкурентном поле в том числе со специалистами из Китая. Второй путь – обрести более широкую экспертизу, разобраться в определенном предмете, а потом изучить искусственный интеллект, чтобы осознанно его применять. Это позволяет создавать работающий продукт, что и делают многие стартапы.
Люди – не книжный шкаф, поэтому креативность и готовность адаптироваться под новые запросы становится важнее простого знания. Нужно пробовать, рисковать и экспериментировать. Образование должно развивать у людей предпринимательское отношение к жизни.
С ноября прошлого года количество англоязычных объявлений о вакансиях, в которых упоминаются технологии искусственного интеллекта, выросло в 21 раз – такие данные содержатся в августовском отчете LinkedIn. Увеличилось и число пользователей, которые добавляют навыки владения технологиями искусственного интеллекта в свои профили. В июне 2023 г. их было в 9 раз больше, чем в январе 2016 г.
И. С.: Для экономистов открывается большое пространство для исследований: словно появляется еще один агент – новая прослойка между сервисом и потребителем, например, голосовые помощники. Вероятно, этот агент повлияет на динамику и равновесие в моделях.
Исследованиями искусственного интеллекта занимаются в десятках областей. Среди них отмечу работу исследовательского отдела компании Meta (признана экстремистской, ее деятельность запрещена в России), которая в прошлом году вышла в журнале Science. Исследователи сделали модель, которая играла в игру «Дипломатия». В работе много интересных наблюдений: например, что оптимальная стратегия в игре – это честность. Модель это поняла и действовала с учетом интересов других игроков, не пытаясь их обманывать.
Еще одна область для изучения – неравенство, которое может увеличиваться из-за появления новых технологий и еще больше сегментировать общество. Много интересных работ и в области взаимодействия алгоритмов с обществом. Алгоритмы изобрели математики, которые умели писать код, поэтому на уровне метрик все выглядело хорошо. Но внедрение технологий привело не только к позитивным, но и к контрпродуктивным последствиям, связанным с неверной оценкой контекста их применения. Исследователи движутся в этом направлении: создаются департаменты социальных основ искусственного интеллекта (о том, как AI может усиливать гендерное неравенство, читайте на GURU).
И. С.: Большие технологические компании всегда живут в состоянии неопределенности. Они двигают технологическую границу, но при этом не знают, что же завтра обнаружат за ее пределами. Примеры – изобретение ChatGPT и нейросетей Google. Поэтому для западных компаний наличие исследовательских департаментов – это крупная и дорогая ставка, которая рано или поздно окупится.
В России ситуация очень сложная: на мой взгляд, крупные отечественные технологические компании не до конца понимают, зачем им нужны такие исследовательские департаменты. Им нужно научиться производить новое знание в индустриальных масштабах, двигать границу, рисковать и получать за риск высокое вознаграждение. Но пока мы находимся в роли догоняющих: внешняя неопределенность, недостаток ресурсов и больших амбиций, которые есть у западных компаний, мешают российскому бигтеху активно развиваться.
И. С.: Люди первичны, искусственный интеллект вторичен. Важно смотреть не на технологии, которые изобретаются сейчас, а на то, кто будет сотрудниками через 5–10 лет. Если в компании будут работать классные специалисты, то неважно, что будет происходит с технологиями, – бизнес к ним адаптируется, компания будет развиваться.
Д. М.: Мотивация сотрудников определит дальнейший успех компании больше, чем технологии. Мой предпринимательский опыт показывает, что мы допускали одну и ту же ошибку: сначала делали технологию, а потом искали ей применение. Нам повезло: в каждом случае мы выжили, но это было тяжело. Сейчас мы делаем все иначе. Во всех проектах я пробую идти не от технологий, а от проблем и уже под них подбирать появляющиеся технологические инструменты.
