Алкоголь, табак и демография: что может сделать государственная политика

Что может сделать государство для того, чтобы улучшить здоровье населения? Может ли государственная политика повлиять на количество детей в средней семье? Как связаны продолжительность жизни среднестатистического мужчины и тип потребляемого им алкоголя и что на это влияет? Об этом говорил в своей лекции профессор РЭШ Евгений Яковлев. Видеозапись и презентация доступны по ссылке, а мы предлагаем вашему вниманию конспект лекции.

Алевтина Пенкальская 

 

Сейчас в экономической науке идут бурные дебаты вокруг того, насколько мы оторваны от практиков, от тех, кто определяет политику в области здравоохранения. Надеюсь, данная лекция покажет, что экономисты могут сделать многое: подсказать политикам, законодателям, как правильно действовать и какие меры по-настоящему эффективны. В своих исследованиях мы оценили успешность той или иной государственной политики, и я представлю наши выводы относительно:

1) так называемой тихой антиалкогольной кампании, которая проводилась в России в течение последних 15 лет;

2) регулирования на табачном рынке;

3) реформ по повышению рождаемости (введение федерального и регионального маткапитала).

 

Все исследования были мотивированы тем, что сейчас называют демографическим кризисом в России или «русским крестом». В конце 1990-х – начале 2000-х гг. в стране сложилась следующая ситуация:

 - смертность мужского трудоспособного населения выросла после распада СССР более чем на 50%;

 - средняя продолжительность жизни мужчин сократилась до 58–59 лет – это абсолютный минимум за весь послевоенный период. Такая ситуация нехарактерна для стран, существующих в мирное время;

 - рождаемость после распада СССР ежегодно падала и в начале 2000-х гг. достигла абсолютного минимума за весь послевоенный период.

 

Ситуацию, когда в начале 1990-х гг. рождаемость опустилась ниже уровня смертности, демографы назвали «русским крестом». Смертность превышала рождаемость в среднем на 0,5 млн человек в год. За 10–15 лет население России сократилось на 10 млн человек. С 2005–2007 гг. с такой тенденцией государство решило бороться:

1)   ввели меры по регулированию алкогольного рынка;

2)   ужесточили регулирование рынка табака;

3)   ввели материнский капитал (федеральный + региональный).

Эти меры не привели к исчезновению всех проблем, но смогли переломить негативные тренды, которые наблюдались на протяжении 10–12 лет после распада СССР.

 

Алкогольный рынок

Алкоголь и смертность

Если посмотреть на смертность мужчин молодого и среднего возраста, то более 50% летальных случаев связано с чрезмерным потреблением алкоголя. И речь идет не о циррозе печени (он развивается к старости), а о так называемых внешних причинах смерти, в числе которых отравление некачественной продукцией, переохлаждение в состоянии алкогольного опьянения, несчастные случаи, суициды, бытовые убийства.

Горбачевская антиалкогольная кампания, как бы ее ни ругали, все же привела к сокращению потребления алкоголя. В стране увеличились объемы самогоноварения, однако в среднем люди пить стали меньше. Буквально за два года мужская смертность упала на 10–15%. После распада СССР алкогольный рынок был либерализован. Потребление крепкого алкоголя снова выросло, что сразу вызвало всплеск смертности. И наоборот: антиалкогольная политика, которая проводится с середины 2000-х гг., привела к сокращению потребления алкоголя, и мы увидели резкое сокращение смертности.

 

Как регулировать спрос на алкоголь

Факторы, влияющие на спрос на алкоголь (на основании справочника Handbook of Health Economics):

1)   цена

Алкоголь – это обыкновенный товар, и повышение его цены при прочих равных будет уменьшать потребление.

Однако если мы просто сравним потребление алкоголя в разных точках с разными ценами, то результат будет непоказательным. Например, в Москве напитки стоят дороже, чем в других регионах, однако среднедушевое потребление выше. Объясняется это просто: чем больше доход, тем больше в целом траты.

Поэтому нам нужна была вариация в цене, которая идет извне (например, от тех, кто определяет политику в этой области). С 2011 г. акцизы на алкоголь стали поднимать на уровень выше инфляции. Этот фактор привел к тому, что в России стали пить меньше.

2)   социальные эффекты

Алкоголь – это социальный товар, особенно для молодых людей. Потребление алкоголя связано с тем, насколько это занятие популярно среди друзей, приятелей, соседей.

У нас были данные по потреблению алкоголя внутри дворов. И мы увидели, что в месяц, на который выпадает собственный день рождения человека, он пьет на 18% больше водки, чем в любой другой месяц. В месяц, на который приходится день рождения друзей/соседей, – на 6% больше.

3)   привычки

Люди начинают потреблять алкоголь, и это входит в привычку.

 

Второй и третий факторы важны для лиц, определяющих политику, поскольку они формируют важные мультипликаторы:

 - социальные эффекты производят то, что называется social multiplier («социальный мультипликатор»). Пример: в рамках госполитики растет цена на алкоголь => один человек стал пить меньше => его друзья смотрят на него и тоже пьют меньше;

 - привычки производят «мультипликатор во времени». Пример: в рамках госполитики растет цена на алкоголь => один человек стал пить меньше => в будущем у него исчезает такая привычка.

Вместе эти два фактора влияют на то, что общество в целом переключается на другой образец потребления. Например, 25 лет назад в «Лужниках» проходили пивные фестивали, а сейчас – Московский марафон и другие спортивные мероприятия.

 

Учитывая все эти факторы, мы оценили эффект тихой антиалкогольной кампании 2000-х гг.:

 - увеличение цены алкоголя на 50% (именно на столько подорожала водка с 2011 по 2018 г.) привело к сокращению потребления на 25%;

 - число «много пьющих» людей снизилось на 25%.

Это привело к тому, что ежегодно сохраняется примерно 30 000–50 000 жизней мужчин трудоспособного возраста, т. е. 1% всего взрослого мужского населения, за пять лет. И половина этого эффекта идет не из-за повышения цены, а из-за социального и временного мультипликаторов.

 

Также мы пришли к выводу, что политика государства должна быть направлена на молодых людей:

 - социальные мультипликаторы для них лучше работают. С возрастом люди больше привязываются к семье, у них есть уже сформированные привычки. А в молодости влияние окружения сильнее;

 - образец поведения, привитый человеку в молодости, влияет на его дальнейшую жизнь. Одномоментное регулирование будет сказываться на потреблении алкоголя этими молодыми людьми в дальнейшем, спустя 5–10 лет.

 

Пиво vs. водка. Долгосрочные привычки

Также мы проанализировали долгосрочные привычки в потреблении алкоголя. Выводы:

 - рожденные в 1940-х – 1960-х гг. предпочитают водку (ее доля в общем потреблении алкоголя превышает 50%);

 - рожденные в 1980-х – 1990-х гг. предпочитают пиво (его доля в общем потреблении алкоголя превышает 50%);

 - доля потребления пива и водки для каждой группы населения не меняется во времени. Сформированные в 16–20 лет привычки «идут» с нами по жизни (и 10 лет, и 20 лет спустя).

В СССР доминировала водка. Пивная промышленность занимала менее 15% алкогольного рынка в натуральном выражении. То есть люди, которые начали пить алкоголь в Советском Союзе, покупали в основном водку и привыкли к ней. После распада СССР зарубежные пивовары зашли на наш рынок и запустили масштабную рекламу. К тому же пивоваренная промышленность была меньше зарегулирована. В итоге буквально за пять лет производство пива выросло более чем в 5 раз. Поколение, которое начало потреблять алкоголь во время этой экспансии, переключилось на пиво и пьет его до сих пор.

В советское время продажи водки не в абсолютном, а в спиртовом выражении были в 5 раз больше, чем продажи пива. Сейчас они примерно сравнялись.

Интересный эффект дала горбачевская антиалкогольная кампания (1985–1990 гг.). Тогда в стране резко сократились производство и потребление официального алкоголя. Зато заметно выросло самогоноварение, т. е. произошло замещение алкогольных продуктов домашней водкой. И у тех, кто начал пить во время антиалкогольной кампании, доля водки в потреблении алкоголя выше, чем у тех, кто старше или моложе.

 

Выводы:

1)   экономические факторы (экспансия пивной промышленности + антиалкогольная политика государства) привели к тому, что люди сформировали долгосрочные привычки потребления алкоголя;

2)   более 50% смертей мужчин раннего и среднего возраста связано с чрезмерным потреблением алкоголя (так называемые внешние причины смерти). Чаще это происходит после распития водки, а не пива. Пиво – это, безусловно, вредный продукт, но водка гораздо вреднее. Потребление водки связано с уровнем смертности, а потребление пива – нет. С 2010 г. и позже потребление алкоголя в России не упало, а продолжало расти. Однако стало сокращаться потребление водки, и из-за этого начала снижаться смертность;

3)   переключение людей с водки на пиво – это значимый с точки зрения здравоохранения результат. Если даже ничего не менять, то в долгосрочном периоде смертность продолжит сокращаться. Старое поколение, которое пьет водку, будет заменяться молодым, которое предпочитает пиво. И это молодое поколение будет умирать реже.

 

Табачный рынок

Ситуация на начало 2000-х гг.:

 - Россия – мировой лидер по курению;

 - после распада СССР доля курящих женщин выросла почти в 2 раза;

 - курение является одной из основных причин смертности мужчин среднего и старшего возраста.

 

В середине 2000-х гг. государство начало бороться с курением:

 - 2005 г.: запрет курения в общественных местах.

Помимо увеличения издержек на курение сыграл свою роль социальный фактор: например, перестала формироваться привычка курить вместе с коллегами на рабочем месте;

 - 2013 г.: принятие большого антитабачного закона (в рамках присоединения к конвенции ВОЗ). Антиреклама курения, предупредительные надписи на пачках сигарет и т. д.

 - Повышение акцизов на табак темпами, превышающими инфляцию.

 

Результаты антитабачной кампании (за период с 2005 по 2018 г.)

Итоги исследования RLMS (Российский мониторинг экономического положения и здоровья населения НИУ ВШЭ):

 - резкий спад доли курящих мужчин с 65 до 50%;

 - доля курящих женщин перестала расти и стала снижаться (особенно заметно для женщин моложе 25 лет);

 - смертность от болезней органов дыхания снизилась на 10%, заболеваемость также сократилась.

Полностью от проблемы курения Россия не избавилась, однако такие результаты можно назвать огромным достижением.

 

Низкая рождаемость

Рассмотрим, как государство стало бороться с чрезмерно низкой рождаемостью, которую мы наблюдали в начале 2000-х гг. Ключевые вопросы:

1)   насколько эффективны госпрограммы по стимулированию рождаемости, есть ли связь между внедрением пронаталистских мер и ростом рождаемости?

2)   насколько долгосрочным является эффект от госпрограмм?

Например, в Испании власти выделяли деньги на субсидию по рождению ребенка только два или три года. Рождаемость резко выросла, но не потому, что отдельно взятая семья решила иметь больше детей. В основном произошло так называемое переориентирование во времени рождения: семьи начали рожать раньше, но то же количество детей, что и планировали.

Долгосрочный эффект подразумевает, что среднее количество детей в семье к концу фертильного возраста стало больше, чем родители планировали до введения госстимулов;

3)   такая госполитика вливала очень много денег в экономику: семье выплачивали порядка $10 000. Больше денег относительно ВВП ни одна другая страна в мире не давала. Можно ожидать так называемого эффекта общего равновесия – перемен не только на рынке рождаемости, но и на рынке жилья, на семейном рынке и т. д.

 

Как в России решили стимулировать рождаемость

В 2006 г. правительство разработало законопроект, который бы стимулировал рождаемость в России. В октябре 2006 г. его внесли в Госдуму и быстро одобрили. И начиная с 1 января 2007 г. семья, в которой рождался второй или последующий ребенок, получала одноразовую субсидию – сертификат в размере $12 000. Деньги можно было направить на улучшение жилищных условий, образование детей и пенсию матери. На протяжении 10 лет 88% семей делали выбор в пользу первого варианта. 

В октябре 2006 г. россияне узнали о материнском капитале, и девять месяцев спустя мы увидели резкий рост рождаемости – на 10%. В 2010 г. президент Дмитрий Медведев попросил регионы помочь федеральному центру. К концу 2011 г. 85% регионов ввели свои собственные региональные материнские капиталы. Большинство из них начало действовать с 1 января 2012 г. Средний размер региональных выплат составил $2500. В основном их давали на первого и на третьего ребенка. Деньги шли в дополнение к федеральному маткапиталу.

Эффект двух госпрограмм:

1)   два всплеска рождаемости: первый (+10%) приурочен к федеральному маткапиталу, второй – к региональному. Региональные выплаты повысили рождаемость в среднем на 4%: для первого ребенка – на 8%, для третьего – на 12% (большинство регионов давали маткапитал за третьего);

2)   наибольший эффект мы увидели в тех регионах, где была нехватка жилья;

3)   в тех регионах, где материнский капитал значил больше (можно было купить больше квадратных метров), мы также зафиксировали увеличение рождаемости. В целом эффект наблюдался в 60% регионов.

Таким образом, краткосрочный эффект очевиден: на него указывают «прыжки рождаемости». Чтобы оценить долгосрочный эффект (на горизонте 10 лет), мы сравнили Россию со странами Восточной Европы, которые испытали такой же демографический шок. Не только в России, но и в Польше, Венгрии, на Украине, в Белоруссии рождаемость упала до минимальных уровней. Однако, например, Польша никакие стимулы вводить не стала. В 2007 г. уровень рождаемости у нее был примерно как в России, и к 2018 г. он остался на прежних значениях. Россия же сейчас имеет рождаемость больше, чем в среднем по Европе, и больше, чем в Польше, на 40%.

 

Выводы:

1)   программа имеет и долгосрочный, и краткосрочный эффект. Мы увидели, что желаемое количество детей увеличилось на 40% (к 2018 г.). Рождаемость выросла на 30%;

2)   многие критикует эту реформу за то, что она якобы стимулирует рождаемость в неблагополучных семьях. Однако наши первоначальные результаты это не подтверждают: 88% семей тратят маткапитал на улучшение жилищных условий. Это семьи со средним и высоким доходом;

3)   две программы маткапитала – это огромные вливания денег в экономику, и мы изучили «эффект общего равновесия» на других рынках:

a)   стабильность семьи:

доля матерей-одиночек одномоментно с введением федеральной программы упала сразу с 25 до 23% и продолжила немного падать в дальнейшем;

b)   рынок жилья:

цены на жилье выросли одномоментно после новостей о запуске федеральной программы на 10–20% и продолжили расти. Предложение и строительство жилья также увеличилось. Часть денег, которую федеральная программа дала семьям, ушла к продавцам жилья.

 

Общий вывод

Мы достигли определенных успехов: Россия уже не на первом месте в мире по курению и употреблению алкоголя. И не последняя по рождаемости. Но пока это еще отнюдь не победа, мы до сих пор далеко позади среднестатистической страны с таким же подушевым доходом.

 

Доклад основан следующих работах:

- Evgeny Yakovlev, Demand for Alcohol Consumption in Russia and Its Implication for Mortality, 2018, American Economic Journal: Applied Economics;

- Evgeny Yakovlev and Lorenz Kueng, Long-Run Consequences of Temporary Policies: Tastes and Mortality, 2018, NBER working paper 20298;

- Evgeny Yakovlev and Ilya Sorvachev, Short-Run and Long-Run Effects of Sizable Conditional Child Subsidy, 2018, NES mimeo;

- Irina Denisova, Adult Mortality in Russia: A Microanalysis, Economics of Transition, 2010.