.png)
На новой «полке» GURU книги о том, как экономисты воспринимают мир и как они его изучают. О них рассказывают на своих персональных «полках» профессора и выпускники РЭШ.
Филипп Стеркин
– Привет, Джек. Ты пойдешь на новый фильм с Уимом Уэндерсом? Сегодня последний день.
– Хотел бы, но не могу. Завтра у нас контрольная по русскому. Мне нужно еще позубрить слова. Иначе я получу 2 балла.
– Да брось. Завтра на свободной паре возьмешь мои карточки со словами. Час занятий перед контрольной – четверка тебе гарантирована.
– Хорошо, но сегодня вечером играют «Редскинс» и «Майами». Если не заниматься, то уж лучше посмотреть этот матч.
– А мы пойдем на шестичасовой сеанс и успеем вернуться к началу.
– Хорошо. Только дай я посчитаю, сколько у меня осталось денег до стипендии: пять, шесть, семь, восемь долларов до четверга. А у меня кончились талоны на питание!
– Ешь бутерброды с ореховым маслом! А я-то думал, ты на самом деле хочешь посмотреть этот фильм.
– Я действительно хочу. Ладно, мой желудок потерпит до четверга. Выходим без четверти шесть?
Этот диалог студентов из учебника Пола Хейне «Экономический образ мышления» очень точно отражает то, как экономисты делают выбор. «Чаще задумываешься об альтернативных издержках того или иного решения. Понимаешь, что жизнь – один сплошной trade off», – рассуждает профессор РЭШ Ольга Кузьмина.
«Почти первое, чему учатся будущие экономисты (в учебнике Грегори Мэнкью «Принципы экономикс» этот принцип буквально второй), – это то, что издержки чего угодно нужно понимать как издержки упущенной возможности, – объясняет выпускница РЭШ Анна Щеткина, которая учится на PhD в Уортонской школе бизнеса при Пенсильванском университете. – Настоящие экономические выгоды и издержки проявляются только в сравнении с ближайшей альтернативой». Классический пример из учебников – стоимость высшего образования: в его экономические издержки входят не только расходы на обучение, но и доход, упущенный из-за того, что человек не работал, а учился.
Анна приводит пример из своей жизни: она попросила друзей помочь ей переехать в новую квартиру и в благодарность пригласила их вечером в ресторан. Ужин на шесть человек обошелся ей в $220. «Мне бы даже не пришло в голову рассматривать потраченные деньги как издержки – ведь услуги компании по переезду стоят больше $1000, а значит, $200 «издержек» были на самом деле $800 сбережений. К тому же мы с друзьями получили возможность провести вечер в новом месте, вкусно поесть и обсудить последние сплетни – а настоящий экономист всегда учитывает такого рода выгоды», – объясняет она.
Экономия на издержках – это своего рода профессиональная деформация экономистов, говорит профессор РЭШ Константин Егоров: они постоянно экономят (или, как сами говорят, оптимизируют) – время, деньги, вообще все. «Часто доходит до абсурда: например, на поиск самого быстрого маршрута может уйти гораздо больше времени, чем он позволит сэкономить, – иронизирует он. – Ну а самые заслуженные и опытные из нас уже избавились от этой дурной привычки, сэкономив тем самым усилия на экономию».
Еще одна черта экономистов – они учитывают не только свои действия, но и окружающих, замечает Дмитрий Муравьев, профессор Университета штата Мичиган и выпускник РЭШ: «Мой друг, эксперт по статистике, собирался предсказывать цены акций на основе только их исторических знаний. И был удивлен, когда я, не глядя, заявил, что ничего у него не получится. Почему? Потому что до него миллионы других умных людей использовали те же данные для торговли. Я посоветовал другу применить свои таланты на менее изученных данных».
«Джон Мейнард Кейнс однажды провозгласил тост за экономистов, которые «делают цивилизацию возможной». Возможность цивилизации – это очень точно сказано <…> Экономический образ мышления, особенно в условиях демократии, – важная предпосылка успешного развития», – пишет Пол Хейне. Внимательно прочитав его книгу, которая так и называется – «Экономический образ мышления», вы начнете думать, как экономист, и едва ли сможете уже думать иначе, рассказывает об этой книге Анна Щеткина. Это самый легкий учебник, какой можно себе представить, построенный на примерах и задачах, максимально понятных и близких к повседневной жизни, да к тому же очень остроумно сформулированных.
С вопросов и задач в конце каждой из глав можно начать знакомство с этим учебником. Правда, ответов Хейне не дает (в отзывах на книгу многие этим возмущаются): он знакомит с образом мыслей, который поможет найти ответ самостоятельно. Одни вопросы взяты из повседневной жизни: зачем компания сообщает в рекламе, что ее товары дорогие? Что произойдет, если мегаполис решит резервировать на каждой автостраде полосу для экстренных служб? Как экономить бумажные салфетки? Другие кажутся отстраненно-философскими – например, вопрос о том, как невежество влияет на эластичность спроса.
Герои некоторых его примеров – «неистовая четверка» экономистов: Адам Смит, Давид Рикардо, Карл Маркс и Джон Мейнард Кейнс. Представьте, например, что они готовы вести вводный курс экономики. Каждый хочет работать по 8 часов в день, и у каждого свои запросы по зарплате. Маркс хочет получать $4 в час – больше, чем ему приносит подготовка революции. Смит предпочел бы преподавать нравственную философию и хочет зарабатывать $7,9 в час. Рикардо стоит дороже всех, но работать будет меньше других, так как у него есть еще и обувной бизнес. Кейнс тоже стоит недешево и собирает пожертвования в пользу местного симфонического оркестра. Описав их запросы (а заодно остроумно охарактеризовав самих экономистов), Хейне предлагает построить разные кривые предложения, например, как оно изменится, если общественность вдруг сильно заинтересуется моральной философией.
Экономика давно вышла за пределы своего классического определения. Сегодня это наука, предлагающая инструменты изучения общества вплоть до, казалось бы, самых философских вопросов – например, что делает нас счастливыми. «Мы считаем, что она [экономика] должна заниматься изучением человеческих отношений, которые в некоторых случаях можно выразить с помощью чисел; она должна быть наукой, исследующей как то, что может быть товаром, так и то, что товаром не является (дружба, свобода, эффективность, рост)», – пишет чешский экономист Томаш Седлачек в книге «Экономика добра и зла» (в ней он ищет ответ на вопрос, выгодно ли добро экономически).
О том, как устроено экономическое понимание мира, – книга профессора Гарварда Дэни Родрика «Экономика решает: сила и слабость «мрачной науки». Герои этой книги – экономисты и их модели. В этих выраженных математическим языком концепциях Родрик видит и силу экономики, и ее ахиллесову пяту; за них он и критикует, и чествует экономистов. Большинству экономистов больше нравится забавляться с математическими построениями, чем тратить время на попытки уловить суть явлений реального мира.
«В изысканиях мы позволили математике выйти на первое место и подавили гуманное начало. Так мы получили искаженные искусственные модели, от которых нет никакого толку в реальном мире». Томаш Седлачек, «Экономика добра и зла».
Часто экономистов обвиняют в том, что они лишь усложняют очевидное, облекая «здравый смысл в математические формулы», пишет Родрик: «Одна из многочисленных шуток экономистов о своей профессии звучит примерно так: «Экономист – это тот, кто видит, как что-то работает на практике, и спрашивает, работает ли это в теории». Экономистов часто критикуют за упрощение картины мира и излишнюю формализацию. Но именно формализация и отказ учитывать многие обстоятельства делают модели экономистов полезными, объясняет Родрик. Их он сравнивает (и не только он) с баснями, которые тоже жертвуют реализмом ради ясной сюжетной линии.
Математика, объясняет Родрик, гарантирует, что элементы модели – предпосылки, механизмы поведения и основные выводы – сформулированы ясно и прозрачно. Карл Маркс, Джон Мейнард Кейнс, Йозеф Шумпетер внесли гигантский вклад в экономическую науку, но они формулировали свои модели преимущественно в словесной форме, и мы «по-прежнему ведем бесконечные споры о том, что на самом деле имели в виду» эти экономисты. Родрик вспоминает Альфреда Маршалла, который использовал математику для изложения модели, а затем переводил ее на обычный язык. Сам Родрик говорит студентам, что экономисты используют математику не потому, что они очень умные, а потому, что они недостаточно умные.
«Теория или ее «предпосылки», вероятно, вообще не могут быть до конца «реалистичными» в том непосредственном описательном смысле, который этому термину очень часто приписывают <…> Любая попытка слишком далеко продвинуться в направлении такого (полного. – Ред.) «реализма», несомненно, сделает теорию совершенно бесполезной». Милтон Фридман, «Методология позитивной экономической науки».
Лучший способ проверить модель – посмотреть, как она работает, поставить эксперимент. У экономистов часто такой роскоши нет – им остается изучать естественные эксперименты, поставленные самой жизнью.
Пример того, как естественный эксперимент разрушил стандартное представление теоретиков, – исследования Дэвида Карда, получившего Нобелевскую премию по экономике в 2021 г., и его соавтора Алана Крюгера, не дожившего до этого момента, о влиянии минимальной зарплаты на безработицу. Об этом их книга Myth and Measurement: The New Economics of the Minimum Wage («Миф и измерение: Новая экономика минимальной заработной платы») – о ней рассказывает профессор РЭШ Евгений Яковлев. Теория гласит: повышение минимальной оплаты труда приводит к тому, что фирмы нанимают меньше работников. Данные, собранные Кардом и Крюгером, такой зависимости не подтверждают.
О естественных экспериментах прошлого – статьи, собранные исследователями Джаредом Даймондом и Джеймсом Робинсоном (авторами нонфикшн-бестселлеров), в книге, которая так и называется – «Естественные эксперименты в истории» (ее рекомендует профессор РЭШ Герхард Тевс).
«Систематическое изучение естественных экспериментов позволит нам значительно углубить понимание мощных скрытых сил, которые руководят длительными процессами исторических, социальных, политических и экономических перемен», – пишут в одной из статей этого сборника профессор MIT Дарон Аджемоглу и его соавторы. Сами они пытаются понять, положительно или отрицательно Наполеон повлиял на экономическое развитие Европы XIX в.
В другой статье профессор Стэнфордского университета Стивен Хабер изучает развитие банкинга в трех экономических системах Нового Света – США, Бразилии и Мексике (более подробно с этими идеями можно ознакомиться в книге «Непрочные по конструкции. Политические причины банковских кризисов и дефицита кредитов», написанной Хабером в соавторстве с Чарльзом Каломирисом). Эти естественные эксперименты, «поставленные» в трех странах, помогают понять, какую роль политические институты играют в развитии банковских систем и как отсутствие эффективной политической конкуренции ограничивает конкуренцию в банковской сфере.
Один из вопросов, который возникает при изучении результатов естественных экспериментов, – может ли статистическая корреляция сама по себе свидетельствовать о причинно-следственной связи, пишут Даймонд и Робинсон. На «полках» GURU вы найдете книги, которые помогают искать причину явления, отделяя «вследствие» от «после».
Одна из этих книг – «The Book of Why: The New Science of Cause and Effect». Ее авторы – математик Джуда Перл и популяризатор науки Дана Маккензи знакомят читателя с фундаментальными понятиями из статистики, приводя примеры решения задач из реальной жизни, рассказывает профессор РЭШ Ольга Кузьмина.
«Что мы имеем в виду, когда говорим: «Это простое совпадение, оно ничего не доказывает»? Каким образом теория позволяет отличать относящиеся к делу факты от простых совпадений?» Пол Хейне, «Экономический образ мышления».
Последняя глава книги посвящена науке о больших данных и искусственному интеллекту. Она отвечает на вопрос, при каких условиях вместо того, чтобы искать корреляцию в данных, т. е. вести себя как сова, следящая за мышью, искусственный интеллект учится искать причинно-следственные связи, т. е. пытается понять, почему эта мышь бежит именно туда, куда она бежит.
Также рекомендуем ознакомиться с лекцией Ольги Кузьминой о том, как делать корректные выводы и не попасть впросак. И послушать два выпуска «Экономики на слух»:
- «Как данные помогают бизнесу адаптироваться под меняющийся мир»
- «Экономическая наука как детектив: как работают методы нобелевских лауреатов?»
Станете ли вы здоровее, если купите медицинскую страховку? Должно ли государство спасать банки во время кризисов? Можно ли было спасти жизнь супруги знаменитого спортсмена О. Джея Симпсона? На этих и других примерах Джошуа Ангрист, получивший Нобелевскую премию за развитие «естественных экспериментов», и профессор Лондонской школы экономики Йорн-Штеффан Пишке объясняют, как работает эконометрика. В книге «Mastering Metrics: The Path from Cause to Effect» Ангрист и Пишке предлагают познакомиться с неистовой пятеркой – методами современных эмпирических исследований, рассказывает о книге Ольга Кузьмина:
– рандомизированный эксперимент;
– регрессия;
– инструментальные переменные;
– разрывный дизайн;
– разница разниц.
Возможно, прочитав эту книгу, вы начнете искать причинно-следственную связь между разными событиями в истории, применяя описанные в ней методы, пишет Герхард Тевс, во всяком случае, она «поможет вам вести более интересные и аргументированные дискуссии в баре или за семейным ужином».
