.png)
Как выглядит путь нации к единству? Этим непростым вопросом задаются авторы книги «Национальное строительство. Большие уроки из успехов и провалов» – сборника статей под редакцией профессора Университета Лозанны Доминика Ронера и профессора Парижской школы экономики, выпускницы РЭШ Екатерины Журавской. Раскол в обществе, образование, идеология, войны, общая история – в поиске ответа они рассматривают огромное количество факторов. Универсального рецепта не нашлось: строительство нации – это трудная дорога с многочисленными засадами, подводными камнями и поворотами, ведущими в неверном направлении, говорится в книге.
Маргарита Шолохова
Филипп Стеркин
«По отдельности вас легко одолеть, но вместе вы непобедимы», – с этой фразы из басни Эзопа про связку прутьев и старика, наставляющего сыновей, Ронер и Журавская начинают повествование о строительстве наций. В опубликованном на сайте и при поддержке Центра исследований экономической политики (CEPR) сборнике – 26 статей 57 исследователей в области политэкономии: на примерах самых разных стран и регионов они пытаются найти путь, который приводит нации к единству и успеху. Их вывод можно изложить, перефразируя Льва Толстого: «все счастливые нации счастливы по-своему». Но хотя общего пути к счастью не существует, можно найти указатели, подсказывающие верную дорогу.
В книге пять разделов, в которых рассматривается роль:
- социального взаимодействия,
- образования,
- пропаганды, лидера (руководителя страны) и общего опыта,
- внешних интервенций и войн,
- представительства и распределения власти, а также мотивации лидеров.
Залог успеха – социальная сплоченность. Она влияет на безопасность, развитие, экономику, помогает избежать гражданских конфликтов. Но как ее достичь и что мешает нации сплотиться? Ронер и Журавская считают двумя ключевыми внутренними факторами уровень поляризации и сегрегации (имеет значение и развитие демократии). Эти границы в обществе пролегают по-разному.
Групповая поляризация отражает ярко выраженные противоречия в обществе, например, этнические и материальные. Когда люди начинают видеть себя членами одной из противоположных групп, это подрывает социальную сплоченность и может способствовать росту политического насилия. Поляризация выше при наличии нескольких влиятельных групп, особенно близких по численности.
Сегрегация отражает территориальное распределение представителей разных групп: живут они вперемешку (как в мегаполисе, не поделенном на «национальные» кварталы) или отдельно в разных районах (как, например, в ЮАР времен апартеида или в Швейцарии с разноязычными кантонами). Сегрегация максимальна, когда государство разделено на регионы с однородным населением, и минимальна, когда состав населения одинаков во всех частях страны. Высокая сегрегация крайне опасна – она может не только способствовать напряженности в отношениях между разными группами общества и как следствие снижению доверия в обществе, но и приводить к падению качества госуправления, конфликтам и даже к отделению территорий.
В странах с низкой поляризацией не может быть большой сегрегации – в отсутствие больших ярко выраженных групп населения ей просто неоткуда взяться. Это хорошо видно на графике этнолингвистического разнообразия 102 стран, который составили Ронер и Журавская на основе нескольких исследований. А вот в странах со средней и высокой поляризацией уровень сегрегации может быть любым: в Нигерии, Испании и Турции она высокая, в США, Китае и Вьетнаме – средняя, а в Бразилии, Франции и Таиланде – низкая. Примечательно, что уровень поляризации и сегрегации не зависит от политического режима – демократия в стране или автократия.
Этнолингвистическое разнообразие, современное состояние
Страны разделяются на три группы в зависимости от уровня поляризации и сегрегации.
- С низкими поляризацией и сегрегацией. В таких однородных странах повысить национальную сплоченность проще с помощью культурной общности – языковой или исторической. Но факторы и события, приводящие к единению, сильно разнятся – от изначальной географической изоляции до массовых убийств и изгнания меньшинств. Как правило, такие страны не страдают от сильных сепаратистских движений или этнических конфликтов. Обратная сторона медали: чрезмерная сплоченность может вести к агрессивному национализму, что особенно опасно при недемократических режимах, поскольку автократии более склонны к военной агрессии (примеры – Германия, Италия, Япония в 1930-40-х годах).
- Со средней или высокой поляризацией и относительно небольшой сегрегацией. В этих странах сильны групповые различия, но представители разных групп живут вместе по всей стране. Сгладить противоречия в таких странах можно, развивая национальную идентичность, например через систему государственного образования.
- С высокой этнолингвистической сегрегацией и средней или высокой поляризацией. Если отдельные регионы однородны этнически (или религиозно), но между ними существуют большие различия, то их население будет стремиться скорее к региональной идентичности, отвергая национальную. В таких странах высок риск сепаратистских движений и гражданских конфликтов (как это было в СССР и Югославии). Обратный пример – Швейцария с ее многоязычием, федерализмом, прямой демократией и что особенно важно для политической стабильности – распределением власти. В недемократических странах со слабыми институтами распределения власти (Афганистан, Эфиопия, Уганда) этническая напряженность в последние десятилетия перерастала в полномасштабные войны.
В странах с высокой поляризацией и сегрегацией есть риск формирования социальной идентичности по этническому признаку. Вопрос «кем мы являемся» люди начинают подменять вопросом «чем мы отличаемся от других», общество раскалывается на «нас против них», что препятствует возникновению общей идентичности.
Пример приведен в главе 3, основанной на совместном исследовании Екатерины Журавской с Александром Роднянским из Принстонского университета и Иреной Гросфельд из Парижской школы экономики, – это еврейские погромы в России в начале XX века. Идентичность нееврейского большинства в черте оседлости, где евреи были крупнейшим меньшинством, возникла в результате социальных сравнений, показывают исследователи. Неевреи определяли себя как противоположность стереотипному еврею (торговцу, ростовщику и т.д.). «Эта социальная идентичность закрепляла стойкие антирыночные и антипредпринимательские ценности среди нееврейского населения», а погромы способствовали усилению антирыночной культуры среди неевреев.
Преодолеть такие конфликты можно с помощью политики, обеспечивающей равноправное взаимодействие разных групп населения. Саумитра Джа, автор одной из глав книги, называет три необходимых для этого условия:
- различные группы должны экономически дополнять друг друга, чтобы сотрудничество приносило взаимную (экономическую) выгоду;
- сравнительное преимущество конкретной группы должно быть неосязаемым, что делает невозможным силовой захват его «активов»;
- группа меньшинства должна быть мобильной и иметь возможность уехать в случае угрозы.
Для каждой из трех групп (на практике, конечно, нужно учитывать не только поляризацию и сегрегацию, но и другие условия, например конфликты) Ронер и Журавская предлагают свою стратегию национального строительства.
Гражданский конфликт, насильно навязываемая идентичность и всеобщее образование
Унитаризм. Страны с низким этнолингвистическим разнообразием могут построить систему с развитым у населения чувством национальной идентичности и общей истории. При этом важно предотвратить агрессивный национализм, а задача укрепления демократии имеет решающее значение.
«Плавильный котел». Эта стратегия оптимальна для стран с высокой поляризацией и низкой сегрегацией. Она основана на минимизации проявлений групповых различий, обеспечении инклюзивности и разнообразия наряду с предоставлением равных возможностей всем группам. Парадоксальным образом открытие границ для иммиграции в таких странах может, увеличив разнообразие, помочь ослабить межгрупповую напряженность, повышая эффективность политики «плавильного котла».
Федерализм подойдет странам с высокой сегрегацией. Имеющиеся разногласия лучше признать и принять, строя децентрализованную систему с эффективным распределением власти между разными группами и с интеграцией меньшинств в демократические политические процессы.
Каждая из предложенных стратегий может потерпеть неудачу, предупреждают Ронер и Журавская. И все же для демократических государств, уважающих права человека, эти варианты выглядят наилучшими.
Один из столпов национального строительства – образование, доказывают собранные в книге исследования. Власти используют его для передачи ценностей и обучения языку – ключевых составляющих национальной идентичности. Впитанные еще в школе они улучшают коммуникацию, повышают доверие между людьми и качество госуправления. Но образование – это лишь инструмент и его использование зависит от того, в чьих руках он находится: в автократиях образование часто принимает форму «идеологической обработки», а в демократиях – культивирует ценности терпимости и общей судьбы.
Некоторым странам с высокой сегрегацией и поляризацией удалось добиться успехов в гомогенизации населения и до демократизации. Две совершенно разные стратегии выбрали Испания и Франция, где исторически уровень сегрегации был схожим: Испания не проводила реформ с целью гомогенизации населения, Франция же ввела начальное образование с общей учебной программой еще в 1833 г. Эта реформа сыграла важную роль в гомогенизации французского населения и ассимиляции меньшинств. Германизация Бисмарка и тюркизация Ататюрка имели сходные последствия, показывают авторы исследований, собранных в книге.
Плюсы и минусы образования как инструмента идеологической обработки могут быть взаимосвязаны. Так, включение в программы ценностей патриотизма может повысить сплоченность нации, но одновременно способствовать сегрегации меньшинства, что создает риск перехода к агрессивному национализму. В общем, образование может быть силой как добра, так и зла.
Это же можно сказать и про идеологическую обработку. На каждую кампанию, пропагандирующую единство и терпимость, найдется антипод, сеющий зерна раздора. Диктаторы часто использовали пропаганду для раскола общества и нагнетания ненависти. В демократических же странах пропаганда становится инструментом национального строительства, предлагая образцы для подражания из «других» групп и продвигая успешный опыт сотрудничества между разными группам.
Побочные эффекты идеологической обработки могут оказаться неожиданными и для ее авторов, показывает исследование, среди авторов которого Журавская, научный руководитель РЭШ Рубен Ениколопов и выпускница РЭШ Мария Петрова (оба профессора Университета Помпеу Фабра). Они приводят пример сербского радио, занимавшегося пропагандой сербской национальной идентичности после югославских войн. Но одним из последствий стал рост числа ультранационалистов в приграничном районе Хорватии, где тоже слушали это радио.
Большую роль в формировании идентичности могут играть харизма лидера, совместный опыт людей, образцы для подражания, общие переживания. Так, сплочению нации может способствовать участие и победы ее этнически разнообразной команды в крупных международных соревнованиях, показывают Филипе Кампанте, Эмилио Депетрис-Шовен и Рубен Дюранте. Другое исследование говорит о том, что после того, как египетский футболист Мохаммед Салах присоединился к «Ливерпулю», преступлений на почве ненависти в районе Ливерпуля стало меньше.
Формированию идентичности способствуют институты государства всеобщего благосостояния. Бруно Капреттини и Ханс-Йоахим Вотх показали это на примере крупномасштабной социальной программы «Новый курс» в США после 1933 г. Они обнаружили, что люди, получившие поддержку по этой программе, выказывали больший патриотизм во время Второй мировой войны – от проявления доблести на полях сражений до покупки военных облигаций. Другое исследование показало, что улучшение доступа к высокоэффективным медицинским препаратам для борьбы со СПИДом повышает доверие к государству и ограничивает возможности политического насилия.
В развитии институтов ключевую роль играет готовность лидера инвестировать в государственное строительство, пишут в книге Паола Джулиано, Брайони Райх и Алессандро Рибони. Опираясь на логику американского социолога Чарльза Тилли о том, что война создает государства, Альберто Алесина и соавторы утверждают, что, когда возникает необходимость в увеличении числа призывников, правительство стремится заручиться поддержкой населения путем предоставления общественных благ, сокращения ренты, гомогенизации культуры. Власти могут пойти путем привития «позитивных» национальных настроений или «негативной» пропаганды, нацеленной против противника. При этом самые сильные стимулы для культурной гомогенизации возникают при наличии «угрозы демократизации».
Можно ли извне влиять на строительство нации? Самый известный пример такого кейса – денацификация и восстановление Германии после Второй мировой войны при помощи Плана Маршалла, которые позволили стране перейти от фашистского режима к процветающей демократии. Но масштабы военного принуждения (Германии Соединенными Штатами) и экономической помощи делают этот пример скорее исключением из правил, чем нормой.
В целом из собранных в книге исследований можно извлечь несколько ключевых уроков:
Свобода лучше, чем несвобода. Судьба демократических стран оказывается успешней, к какой бы группе они ни принадлежали.
Надо чаще встречаться. Контакты равных в политическом плане групп (при гарантиях безопасности) могут снизить враждебность, укрепить доверие и помочь в создании «плавильного котла». При этом локальная и национальная идентичности не исключают друг друга: взаимодействие помогает развить чувство принадлежности как к стране, так и к местному сообществу.
Общая цель. При высокой поляризации и низкой сегрегации ключевое значение имеет формирование позитивной общей идентичности (например, с помощью образования). Создание «плавильного котла» – единственный способ избежать дискриминации и межгрупповой вражды.
Разделяй и процветай. Распределение власти и федерализм имеют решающее значение в условиях высокой поляризации и сегрегации, становясь настоящим связующим звеном.
Не интервенция, а установление мира. Национальное строительство, осуществляемое военным путем извне, сопряжено со многими рисками, а вот многосторонняя миротворческая работа ООН может создать благоприятные условия для национального примирения в постконфликтных ситуациях.
