Семь веков истории: главное – не падать экономикой

Поддерживать постоянный и быстрый экономический рост невозможно: деревья не растут до небес. Главное – избегать сильных и продолжительных спадов. Это и обеспечивает вековой рост экономики, показало исследование, в котором проанализированы взлеты и падения европейских стран со времен Средневековья. 

Анна Левицкая

Чтобы понять, когда зародился современный деловой цикл с его длительными подъемами и короткими спадами, Стивен Бродберри из Наффилдского колледжа (Оксфорд) и Джейсон Леннард из Лондонской школы экономики проанализировали данные за семь веков – с 1300-х по 2000-е гг. Они использовали данные о ВВП на душу населения девяти европейских стран: Великобритании, Франции, Испании, Нидерландов, Швеции, Италии, Польши, Португалии и Германии (по части стран данные только с XIV–XVI вв.).

Как оценить экономику Средневековья Количественная оценка макроэкономических данных далекого прошлого стала активно развиваться после выхода книги известного английского экономиста Ангуса Мэддисона «Мировая экономика: перспектива на тысячелетие» (The World Economy: A Millennial Perspective), в которой были собраны данные об уровне и темпах роста ВВП и численности населения в мире начиная с 1000 г. В оценках Мэддисона было много «предположений». Реконструкция исторической статистики «настолько сложная работа, что многие не верят реконструкции ВВП Мэддисона до 1800 г. Иногда говорят, что это не estimates, а guesstimates, т. е. не расчеты, а предположения», рассказывал «Экономике на слух» профессор РЭШ и старший преподаватель Университета Хельсинки Андрей Маркевич. Работу Мэддисона продолжили другие исследователи, и один из основных среди них – Стивен Бродберри. Историки экономики начали составлять оценки дохода на душу населения на основе национальной системы учета.

Это стало возможным благодаря сохранившимся со времен Средневековья большим массивам данных: правительственные и таможенные счета, городские записи, налоговые декларации, приходские книги, записи торговых компаний, больниц и учебных заведений, счета поместий и ферм, описи завещаний и пр. Больше всего данных сохранилось в Великобритании, Нидерландах и Швеции.

Ученые выявили четыре закономерности изменения делового цикла в изученных экономиках с конца XIII в. 

• До XIX в. сокращения ВВП были такими же частыми, как и рост.
• Затем наступает перелом: продолжительность роста увеличилась, а спада – уменьшилась. Именно в конце XVIII в. зарождается современный экономический рост (об этом – выпуск «Экономики на слух» и интервью с научным руководителем РЭШ Рубеном Ениколоповым). 
• Может показаться странным, но темпы роста не увеличивались, а, напротив, во второй половине XX в. оказались ниже, чем до 1700 г. Однако и спады становились менее глубокими. 
• Как следствие, амплитуда расширений тоже обрела U-образную форму: уменьшалась в XVIII и XIX вв., прежде чем существенно увеличиться в XX в. То же происходило и с амплитудой сокращений до второй половины XX в., когда она сильно уменьшилась. 

В итоге ко второй половине XX в. экономика стала расти почти постоянно – 90% времени.

ВВП на душу населения (1700 = 100)

Рост ВВП на душу населения в Европе (% в год)

Для перехода к устойчивому долгосрочному экономическому росту странам важно сосредоточиться именно на сокращении влияния рецессий, делают вывод Бродберри и Леннард. Это согласуется с работами о том, что, хотя в период подъема бедные экономики растут быстрее богатых, они остаются бедными, потому что растут реже и больше теряют во время рецессий. Для преодоления их последствий важны институты. Они ослабляют влияние спадов, и это отличает страны с развитыми институтами от экономик, где правила определяют элиты, а рост экономики зависит от их смены, писали Бродберри и Джон Уоллис из Университета Мэриленда.

Европейский экономический цикл, 1300–2000 

Еще один вывод в работе Бродберри и Леннарда – благодаря глобализации бизнес-циклы в разных странах Европы становились все более синхронизированными, показало сравнение динамики реального ВВП на душу населения. Число статистически значимых положительных корреляций между парами стран увеличилось с 9,5% (от всех возможных корреляций) в 1300–1500 гг. до 20% к концу XVIII в., а во второй половине ХХ в. достигло 67%. 

Число значимых положительных корреляций между парами стран в росте ВВП на душу по периодам 

Авторы исследования также проанализировали некоторые наиболее значительные периоды подъема и падения экономики и их последствия для долгосрочного роста. Например, «черная смерть», эпидемия чумы в середине XIV в., оказалась настоящей катастрофой, не имевшей после этого аналогов. Только в Великобритании всего за три года население сократилось на треть, что ударило по предложению рабочей силы и спросу на товары и услуги. К середине XV в. ее ВВП упал более чем вдвое от доэпидемического уровня и смог восстановиться до него лишь спустя еще 100 лет – в 1560-х гг. Ни одно последующее сокращение экономической активности не было столь глубоким и продолжительным.

При этом ВВП на душу населения, наоборот, вырос. Ни земли, ни капитала меньше не стало, так что доля этих факторов производства на душу населения стала больше, а работники в Западной Европе обнаружили, что могут получать более высокий доход (в Восточной Европе эпидемия, напротив, привела к закабалению крестьян, см. врез). За первые три года чумы ВВП на душу населения  Англии увеличился примерно на треть, а к началу XV в. – более чем на 40%. Чума наряду с войной и урбанизацией называлась в исследовании Ханса-Иоахима Вота одним из «трех всадников богатства» в Европе в 1350–1700 гг. 

Два пути чумы«Черная смерть» сыграла огромную роль в расхождении Западной и Восточной Европы. Если на западе она способствовала освобождению крестьян, то на востоке Европы – их порабощению. Вот как описывают это в книге «Почему одни страны богатые, а другие бедные» Дарон Аджемоглу и Джеймс Робинсон: «Хотя в 1346 г. большой разницы между политическими и экономическими институтами Западной и Восточной Европы не было, к началу XVII столетия это были уже два разных мира. На западе работники были свободны от феодальных повинностей и пут феодального права, и им скоро предстояло оказаться в самом центре бурно развивающейся рыночной экономики. Крестьяне Восточной Европы тоже становились частью рыночной экономики, но лишь в качестве крепостных, которых силой заставляют работать на хозяина и выращивать сельскохозяйственные продукты, пользующиеся спросом на западе». 

Данные по Великобритании

В этот период страны Северо-Западной Европы по уровню благосостояния начинают обгонять страны Средиземноморья (этот процесс также известен как Малое европейское расхождение, или European Little Divergence). Хотя в Италии темпы роста ВВП на душу населения в период подъема были даже выше, чем в Великобритании или Нидерландах, однако и рецессии на юге Европы оказались более глубокими, чем на севере. 

Вклады периодов роста и спада экономики в долгосрочную динамику ВВП, 1349-1400 гг.

C началом промышленной революции XVIII–XIX вв. Великобритания окончательно становится лидером по росту ВВП на душу населения – тоже благодаря сокращению влияния рецессий: из всех стран в выборке в тот период темпы снижения деловой активности в Великобритании были самыми умеренными, хотя темпы роста экономики также были относительно невелики. 

Четыре самых глубоких обвала ВВП на душу населения за все время выборки произошло во время двух мировых войн. В ходе Первой мировой войны сильнее всего упала экономика Франции, но последствия войны, несомненно, были более тяжелыми для Германии, где с 1913 по 1923 г. экономика сокращалась трижды. В Великобритании в начале войны ВВП на душу населения даже рос, но с резким сокращением государственных расходов после войны выпуск снизился. Нидерланды, хотя и оставались нейтральной страной, также пострадали – из-за падения международной торговли. 

Самый глубокий спад во Второй мировой войне произошел в Германии, уже под конец войны, когда страна была оккупирована союзными войсками. После этого в стране начался период длительного восстановления – с 1947 по 1975 г. 

Великобритания встретила начало войны ростом экономики – благодаря мобилизации ранее не задействованных работников, а послевоенный спад в стране оказался куда менее глубоким. Франция и Нидерланды, оккупированные Германией, также пережили глубокие потрясения в 1939–1944 гг. После освобождения их экономики начали быстро расти, причем рост продолжался непрерывно до 1975 г. во Франции и до 1961 г. в Нидерландах. Это примеры обратной зависимости между глубиной провала экономики в военное время и силой ее послевоенного восстановления.

О том, как экономисты изучают историю, – в выпуске «Экономики на слух» с профессором РЭШ и старшим преподавателем Университета Хельсинки Андреем Маркевичем и в интервью с ним.