.png)
Даже во время экономического спада люди не перестают помогать другим. Это лишь одна из загадок, над которыми бьются ученые, изучающие благотворительность. Как устроена экономика благотворительности в России, что такое эндаумент и что можно финансировать с его помощью, почему американские университеты считаются пионерами инвестирования и как американский колледж разбогател под управлением известного экономиста Джона Кейнса? Об этом в выпуске «Экономики на слух» рассказали профессор, проректор РЭШ Максим Буев и директор Фонда Потанина Оксана Орачева. GURU публикует тезисы выпуска.
Екатерина Сивякова
Максим Буев: Благотворительность так или иначе зависит от общественных норм, прежде всего локальных, говорят исследователи. Развитие благотворительности в контексте экономического развития демонстрирует интересные тренды. Первый: на горизонте 30–40 лет, по данным исследований экономик Великобритании и США, в процентном отношении к ВВП расходы на благотворительность падают. Почему это происходит, ученые пока понять не могут – видимо, этот тренд как-то связан с переоценкой роли неопределенности в экономике.
Второй тренд: обычно экономический рост способствует тому, что люди больше отчисляют на благотворительность, но экономический спад не приводит к тому, что отчисления падают. Понятно, почему люди жертвуют во время экономического подъема: у них становится больше денег и они легче отдают их на благотворительность. Но почему не падает или не так заметно падает благотворительность в периоды кризисов? Отчасти потому, что в это время люди яснее видят ценность пожертвований – так увеличиваются отчисления, когда происходит, например, стихийное бедствие, как этой весной на Южном Урале.
По данным исследований, подавляющий процент отчислений делают очень богатые семьи. Между богатством и благотворительностью есть сильная корреляция. Экономически мы можем однозначно сказать, что чем богаче страна или общество, тем больше вероятность, что люди будут давать деньги на благотворительность. Представители разных социальных групп жертвуют на разные цели. Исследования показывают: верующие люди, как правило, меньше жертвуют НКО, которые поддерживают исследования. Молодые люди склонны больше поддерживать спортивные и благотворительные организации. А прогрессисты дают больше денег на охрану окружающей среды, помогают животным.
Оксана Орачева: Благотворительность – часть общественных систем. И в зависимости от типа систем она может быть по-разному в них интегрирована. Скандинавские страны в рейтинге благотворительности занимают не самые высокие места. Это достаточно благополучные страны с определенным уровнем достатка и развития общества. Основная причина – установившийся социальный контракт между обществом и государством, по которому люди привыкли и готовы платить высокие налоги. Они поручают государству эти налоги перераспределять на социальную сферу. Благотворительные организации там, конечно, существуют, но их было до недавнего времени не так много.
Однако в XXI в. и особенно в последние несколько лет начиная с пандемии ковида ситуация стала меняться. Люди не были удовлетворены тем, как государство реагировало на ковид, рост миграции и безработицы. И в этот период, по данным исследований, в Швеции стало расти количество НКО, которые включаются в решение социально-экономических вопросов – поддержки населения, здравоохранения, культуры и образования. Если социальный контракт меняется, ускоряется развитие благотворительности.
В США социальный контракт, складывавшийся на протяжении веков, был иным. В основе американской общественной системы изначально была религия. И независимо от их вероисповедания гражданами движет стремление помогать нуждающимся. А американский дух предпринимательства побуждает людей, добившихся успеха, делиться им с другими. Наконец, еще со времен первых переселенцев, когда людям было трудно обживаться на новом континенте, они строили общество, исходя из традиций взаимопомощи.
Несколько тенденций современности. Участие в благотворительности становится более массовым. Исследования показывают, что в последнее время люди со средним достатком (менее $50 000 в год) тратят на благотворительность больше, чем остальные, за исключением самых богатых. Лишь 20% пожертвований и взносов поступает от бизнеса. Все остальное жертвуют люди. Этому способствует и технологический аспект. Благодаря развитию онлайн-сервисов суммы пожертвований на благотворительность выросли на 20%.
О. О.: В России закон о благотворительности появился в середине 1990-х гг. На первом этапе еще не было специалистов – в фонды и НКО приходили работать люди из самых разных сфер. Сейчас постепенно происходит смена поколений, это признак профессионализации. Появляются новые организации, люди и темы – узкий сектор превратился в большое поле. На втором этапе была важна работа по объяснению того, что такое благотворительность и чем занимаются НКО. 2006-й в России был объявлен годом благотворительности, была большая кампания по вовлечению людей в эту деятельность.
После 2010-х гг. и особенно в последнее время в России стала активно развиваться онлайн-благотворительность, участие стало намного проще. Это и кэшбэк, который можно передать во благо, и округление сумм покупок. А стихийная волонтерская деятельность превратилась в организованную. С волонтерами надо работать, их надо обеспечивать и помогать им работать.
Сегодня речь идет уже о профессиональной благотворительности со своей системой, правилами и кодексами. В 2023 г. в благотворительной деятельности участвовало 53–57% населения России. Ковидный 2020 год показал, что НКО и в целом благотворительной деятельности стали доверять больше. Хотя пока еще самым распространенным способом денежной благотворительности остается милостыня: подает примерно каждый четвертый россиянин. Это особенность нашей страны, но она не мешает развитию других инструментов благотворительности.
М. Б.: Волонтерское движение существовало и в Советском Союзе, но имело добровольно-принудительный характер. А уже в 1990-е гг. оно в том числе развилось благодаря спорту: в 1994 г. в Санкт-Петербурге с помощью волонтеров прошли Игры доброй воли. Наверное, это было первое знаковое событие, где численно много людей жертвовали не деньги, а время. А в 2010 г., который стал своеобразным водоразделом, еще и начиналась подготовка к проведению Олимпиады в Сочи, поэтому институционализация волонтерства, в том числе околоспортивного, начала происходить в то время. А дальше начали развиваться технологии и появились краудфандинговые проекты.
О. О.: В России налоговые льготы мало повлияли на благотворительность. В период роста были налоговые стимулы, потом от них отказались и позже снова ввели налоговые вычеты для физлиц. Однако скачка не произошло. Это элемент мотивации жертвователей, но в нашем случае он оказался не на первом месте: благотворительность развивалась и без льгот. Значит, есть другие, глубинные, причины.
М. Б.: В экономике то, как люди делают свой выбор, моделируется с помощью так называемой функции полезности. Ее вариантов может быть очень много: кому-то важны только деньги, кто-то очень альтруистичен, кто-то тщеславен. Есть даже такой вид функции полезности, который по-английски называется keeping up with the Joneses – по-русски это звучало бы «не отстать от Ивановых». То есть я буду делать все, что делают мои соседи или друзья, чтобы не выглядеть хуже их. И ровно эти описания полезностей объясняют в том числе мотивацию к благотворительности. А налоговые льготы – это мотивация, которая скорее вписывается в классическое понимание функции полезности, т. е. максимизации выгоды от определенных действий. Так реализуется механизм софинансирования со стороны государства.
М. Б.: Профессор Гарвардского университета Джон Кэмпбелл назвал эндаумент «активным бессмертием». Это капитал, который формируется за счет донорских пожертвований и который тратится на определенные цели. Бессмертие означает, что этот донат будет оказывать влияние на благополучателей в течение очень долгого времени, возможно, и после смерти донора. Ключевой аспект деятельности эндаументов в том, что юридические особенности реализации этих фондов целевого капитала сильно отличаются в разных странах. Например, в Северной Америке модель эндаументов имеет больше ограничений, чем в России. Скажем, пожертвование вузу пойдет только на поддержку профессоров, которые преподают госуправление, или только на стипендии студентам из Африки.
О. О.: Эндаумент – это вечный капитал, который позволяет организации тоже работать вечно, потому что тратится не он сам, а доход от него. При этом человек, который сделал целевое пожертвование, должен написать такие условия, которые будут действовать за пределами не только его жизни, но и жизни его потомков. Это сделать сложно. Во всем мире – и Россия не исключение – вузы любят создавать и закрывать кафедры, объединять и разделять факультеты. А если донор делает пожертвование для конкретной кафедры или профессорской позиции, то что будет, если кафедры или позиции не станет?
М. Б.: В международной практике эндаументы считаются пионерами инвестирования, а в управлении их портфелем самые успешные примеры принадлежат американским университетам. В 1930-х известный экономист Джон Мейнард Кейнс управлял эндаументом Kings College в Кембридже и одним из первых начал активно инвестировать в акции после краха 1929 г. В результате колледж разбогател. Сдвиг в акции и инвестиции – знаковая вещь.
Позднее успешные кейсы показала большая тройка американских университетов – Гарвард, Принстон и Йель. В 1980-х профессор Дэвид Свенсен из Йельского университета предложил новую стратегию: вместо традиционного распределения (60% акций и 40% облигаций) университеты начали инвестировать в private equity (частные компании и непубличные акции), неликвидные активы, хедж-фонды и недвижимость. Это позволило Йелю значительно увеличить доходы, но требовало обязательного условия – найма хороших управляющих, которые понимают неликвидные рынки.
В 1990-е гг. большая тройка начала больше вкладываться в хедж-фонды и искать альтернативные варианты инвестиций. Другие университеты пытались повторить их стратегию, однако исследования показывают, что в этих отраслях маленькие университеты деньги делать не могут. Только 20% самых крупных американских эндаументов успешны, а остальные 80% зарабатывают меньше, чем если бы они использовали классический портфель (60% акций и 40% облигаций). Некоторые даже не могут побить инфляцию.
Университеты инвестируют лучше, чем другие эндаументы, например музеи и больницы. Они привлекают выпускников, которые становятся их интеллектуальными волонтерами, участвуя в управлении эндаументом.
О. О.: Эндаументы есть далеко не только у вузов: по размеру их обгоняют разнообразные благотворительные организации. Есть страны, где нельзя создать благотворительный фонд, не имея активов – по-нашему эндаумента. Со второй половины XX в. в Европе и Америке благотворительные фонды начали владеть предприятиями. Например, в Италии и Испании прошла банковская реформа, в рамках которой активы банков были переданы благотворительным фондам. В прошлом году Фонд Потанина поддержал исследование Школы управления «Сколково», которое показало, что у такой модели развития эндаументов есть ряд преимуществ, в том числе повышение устойчивости бизнеса.
В России в силу сложившейся системы права эндаументы в значительной степени регулируются государством. Владельцы эндаументов не имеют права активно ими управлять, эндаумент считается неквалифицированным инвестором – многие инструменты, о которых говорил Максим, им недоступны. Это приводит к меньшему разнообразию инвестиций, даже недвижимость большая редкость.
М. Б.: Теория подчеркивает важность диверсификации для снижения концентрации рисков. Выбор соотношения акций и облигаций в портфеле – это, по сути, поиск оптимального распределения рисковых и безрисковых инструментов. Исследование показало, что вузовский эндаумент вообще должен на 100% вкладываться в облигации. Университеты генерируют для общества социальный дивиденд в виде исследований и преподавания, а исследование – это аналог риска: ты не знаешь, сработает ли твоя идея, подтвердится ли гипотеза. Не стоит одновременно инвестировать в рисковые активы на рынке и поддерживать рискованную активность.
О. О.: Собственный эндаумент у Фонда Потанина появился в 2022 г. (он был сформирован в том числе из акций Росбанка. С 2023 г. благотворительные программы фонда финансируются из целевых капиталов. – GURU). Согласно нашей инвестиционной философии, в портфеле эндаумента есть шесть целевых капиталов, доход от которых должен обеспечить финансирование фонда. Инвестиционный портфель разделен на две составляющие: долгосрочные инвестиции, ориентированные на дивиденды и обеспечивающие диверсификацию, и рыночные инвестиции, обеспечивающие ликвидность.
В этом году мы столкнулись с серьезным убытком, однако получили дивиденды – живые средства, которые можем использовать в своей деятельности. Важно научиться жить с такими колебаниями – волатильность никуда не денется. Сегодня очень сложно планировать вдолгую, но нам нужно знать, что мы обеспечены средствами на длительную перспективу. Наши программы в основном рассчитаны на три года.
М. Б.: В финансовой науке есть отдельное направление, которое изучает правила изъятия из эндаументов. Выпускник РЭШ Егор Матвеев, профессор MIT, с соавторами провел исследование, в котором были проанализированы различные правила. Основная идея заключалась в том, что доходы, которые извлекаются бенефициаром эндаумента, не должны быть привязаны в процентном отношении к доходности, которая получена на текущем рынке, а должны сглаживаться. Кстати, в российском законодательстве это сглаживающее правило заложено.
Эндаумент РЭШ существует с 2007 г. У нас довольно специфичный профиль расходов, который так или иначе привязан к валюте, потому что РЭШ нанимает профессоров на международном рынке. Так что валютная компонента в нашем портфеле значительная. Размер портфеля небольшой – около 450 млн руб. (на апрель 2024 г. – GURU), при том что бюджет РЭШ порядка 1 млрд руб. в год.
Частный вуз, который живет только на доход от эндаумента. – это не такая уж сказка, однако в мире таких примеров пока нет. Условный Гарвард с десятками миллиардов долларов в эндаументе в лучшие годы пополнял из него операционный бюджет на 30%. Впрочем, отдельные школы и институты Гарварда могли финансироваться из эндаумента до 80–90%. В случае РЭШ это пополнение составляет порядка 2% операционного бюджета.
О. О.: Эндаументы в России начали создаваться в 2007 г., законодательство сравнительно молодое и постоянно дорабатывается. Создавалось оно без реальной практической базы, а поправки отвечали на конкретные вещи, которые выявлялись в процессе. Существующие барьеры во многом связаны с тем, что законодательство построено на большом количестве ограничений – на изменение целей, разделение или объединение капиталов, вывод дохода.
Мы подошли к этапу, когда из закона, который не разрешает или ограничивает очень многое, он должен превратиться в рамку, которая стимулирует движение. Например, если ты не хочешь искусственно делить эндаументы, что запрещено, но хочешь позвать две управляющие компании. Или, наоборот, ты создал много эндаументов под небольшие цели, а сейчас ими неудобно управлять и стоило бы объединить, но и это нельзя.
Большинство российских эндаументов не играют решающей роли в финансировании, классический процент, например, для вузов и музеев, имеющих другие источники финансирования, составляет порядка 30. Для благотворительных фондов это 100%: в этом случае фонд равен эндаументу. В России эндаумент обычно используется для финансирования отдельных интересных проектов.
М. Б.: Для небольших эндаументов, созданных для конкретных целей (например, проведение конференций), российского фондового рынка вполне достаточно. Успешность управления эндаументами зависит не только от размера и глубины фондового рынка. Даже на самых ликвидных рынках, как американский, возможны просчеты.
Управление портфелем эндаумента определяется несколькими факторами. Первый – цель. Если нужно сохранить деньги и защититься от инфляции, то фондового рынка в рамках страны может быть достаточно с определенными поправками – возможно, с дополнительными инвестициями в золото, например. Второй – навыки управляющей компании, которая должна понимать специфику эндаументов. Третий – состояние законодательства. Российское законодательство постепенно становится более гибким – например, теперь возможно инвестировать в валюту (до 2022 г. это были еврооблигации, сейчас это замещающие облигации).
