.png)
Мы периодически публикуем комментарии профессоров Российской экономической школы (РЭШ) к заслуживающим внимания статьям, появляющимся в научных журналах или на сайтах исследовательских центров. Сегодня неожиданные выводы исследования японских авторов о влиянии глобализации на рынок труда комментирует в своей колонке для GURU профессор РЭШ Ирина Денисова.
Глобализация, понимаемая как возросшая взаимозависимость людей, фирм и организаций в разных странах через международное разделение труда, международную торговлю и миграцию, открывает новые возможности для развития и одновременно усложняет принятие решений на национальном уровне. Одна из важных тенденций последних лет – усиление процессов, ведущих к глобальному выравниванию цены труда (global labor arbitrage). Ключевыми механизмами процесса выравнивания цены труда являются международная миграция и офшоринг производства (вывод производства в страны с более привлекательными условиями ведения бизнеса, в том числе с более низкой ценой труда). Обеспечивая движение к эффективному распределению глобальных ресурсов в долгосрочной перспективе, глобальный арбитраж на рынке труда является вызовом для национальных рынков труда: мигранты составляют конкуренцию местным работникам и оказывают давление на заработные платы; офшоринг производства означает вывод части рабочих мест из страны, повышая риски сокращения занятости и роста безработицы. В то же время и иммиграция, и офшоринг производства создают возможности расширения производства внутри страны – экспортера рабочих мест, ослабляя ограничения со стороны предложения труда. Каким окажется результирующее влияние процессов глобального арбитража на национальный рынок труда, на занятость и зарплаты, зависит от множества факторов, что делает эмпирические исследования в этой области чрезвычайно информативными.
В статье 2022 года «Local Labor Market Effects of Chinese Imports and Offshoring: Evidence from Matched-Foreign Affiliate-Domestic Parent-Domestic Plan Data in Japan», написанной Козо Кийота (Kozo Kiyota), Кентаро Накадзимой (Kentaro Nakajima) и Михо Такизавой (Miho Takizawa) исследуется вопрос о влиянии глобализации на рынок труда Японии. Авторы ищут ответ на вопрос о том, как рост офшоринга производства японских компаний обрабатывающего сектора (с 22,8 до 40,9% доли в производстве в период 1995–2016 гг.), происходивший на фоне значительного роста импорта из Китая (с 12,5 до 33% в импорте промышленных товаров), повлиял на занятость в обрабатывающем секторе Японии. Общий тренд занятости в обрабатывающем секторе Японии за период свидетельствует о падении занятости с 10,3 млн до 7,3 млн человек. Но насколько падение занятости в обрабатывающем секторе характерно для разных частей страны? И насколько в падении там, где оно наблюдалось, повинны китайский импорт, конкурирующий с местными производителями, с одной стороны, и офшоринг производства – с другой?
Конкуренция с импортом промышленных товаров из Китая, где цена на труд значительно ниже, чем в Японии, вполне ожидаемо ведет к вытеснению части японских производителей с рынка, а это влечет за собой падение занятости в секторе. История с влиянием офшоринга сложнее. Офшоринг производства может вести к сокращению занятости, поскольку часть производства, прежде всего рутинных процессов, и, значит, рабочих мест переносится за границу. В то же время передача части рутинных производств высвобождает персонал фирмы для расширения бизнеса внутри страны и за ее пределами. Теория и эмпирика в области международной торговли свидетельствуют о том, что экспортирующие фирмы являются лидерами с точки зрения производительности. В этом контексте офшоринг – одна из стратегий дальнейшего развития и роста фирмы, совсем не обязательно ведущая к снижению занятости в стране происхождения.
Для ответа на вопрос о том, как импорт китайских товаров, с одной стороны, и офшоринг производства – с другой, влияют на занятость в Японии, авторы привлекают очень детализированные данные. Эмпирическая стратегия авторов состоит в том, чтобы распутать сложную историю, которая скрывается за агрегированными на уровне страны данными. Действительно, если перейти на уровень городских агломераций (Urban Employment Areas, UEA), то картина изменения занятости в обрабатывающем секторе Японии между 1995 и 2016 гг. не так однозначна. Есть регионы со значительным падением занятости, но есть и те, где занятость значительно возросла. Авторы используют региональную (на уровне UEA) вариацию изменений меры конкуренции с китайским импортом и меры распространенности офшоринга для объяснения региональной вариации изменения занятости в обрабатывающем секторе за 1995–2016 гг. Для учета возможного обратного влияния занятости в обрабатывающем секторе в агломерации (UEA) на конкуренцию с импортом и распространенность офшоринга в агломерации авторы используют метод инструментальных переменных, где в качестве инструментов выступают изменения конкуренции с импортом и распространенности офшоринга во всех UEA, кроме инструментируемой.
Построение мер степени конкуренции с импортом из Китая и распространенности офшоринга на уровне агломерации (UEA) требует очень детальных данных. Именно наличие таких данных позволило авторам идентифицировать искомые эффекты. Как следует уже из названия статьи, в распоряжении авторов оказались данные на уровне фирм, которые позволили соединить данные о производящем предприятии (domestic plant) с данными о головном предприятии, в которое входит это производящее предприятие (domestic parent), и данными об иностранных подразделениях (если они есть) головного предприятия (foreign affiliate). Такое соединение данных позволило построить меру распространенности офшоринга в отрасли (по каждой из 44 отраслей) и затем, используя информацию о доле занятости в отрасли в общей занятости в рамках агломерации (также на основе детальных данных по предприятиям), получить меру распространенности офшоринга в отрасли в агломерации. Общая мера распространенности офшоринга в регионе/агломерации (агломераций 213) получена как взвешенная (по отраслевой структуре занятости в регионе) сумма отраслевых мер. Кроме того, данные позволили выделить среди иностранных подразделений производящие подразделения и тем самым получить более точную меру офшоринга производства (среди зарубежных подразделений фирм значительная доля непроизводящих, но, например, маркетинговых или постпродажных подразделений). Наконец, данные позволили оценить эффекты перелива: как офшоринг повлиял на занятость предприятий, не имеющих иностранных подразделений? Степень конкуренции с импортом из Китая на уровне агломерации/региона рассчитана на основе данных о доле импорта в отрасли и об отраслевой структуре занятости в агломерации.
Уникальные данные позволили оценить влияние офшоринга производства на занятость в обрабатывающем секторе на локальных рынках труда, очистив этот эффект от влияния конкуренции с импортом. Так, рост занятости в зарубежных подразделениях японских компаний на 10% ведет не к снижению занятости в обрабатывающем секторе на домашнем локальном рынке труда, а к ее росту, хотя и всего на 1%. Это смягчает отрицательный эффект конкуренции с импортом из Китая на занятость в обрабатывающем секторе. Рост занятости на локальном рынке труда наблюдается прежде всего для компаний, не имеющих иностранных подразделений, что свидетельствует о положительном эффекте перелива. К сожалению, данные о занятости на уровне предприятия не позволяют отделить квалифицированный труд от неквалифицированного, что, как отмечают авторы, сужает возможности исследования механизмов положительного влияния офшоринга на занятость в обрабатывающем секторе. Тем не менее исследование является важным и интересным дополнением к литературе в этой области.
