.png)
Парадокс сбережений, или парадокс бережливости (paradox of thrift), в 1930-е популяризировал Джон Мейнард Кейнс, который называл его одним из факторов Великой депрессии. С тех пор парадокс бережливости не раз подвергался критике, но в последние десятилетия вновь стал предметом исследований, подтверждающих его актуальность – и для Великой рецессии, последовавшей за глобальным финансовым кризисом, и для коронавирусного экономического спада.
Маргарита Лютова
По Кейнсу, суть парадокса проста: когда человек решает тратить поменьше, а сберегать – побольше, что вполне разумно для него самого и его домохозяйства в ситуации неопределенности, это может навредить экономике в целом и в конечном счете негативно сказаться и на тех, кто решил сэкономить. Как только люди массово сокращают потребление в пользу сбережений, снижается совокупный спрос, вслед за ним уменьшается занятость, и экономический рост замедляется.
Как следствие, во время спада или в периоды слабого роста необходимо стимулировать потребление, с тем чтобы нарастить совокупный спрос и активизировать наем работников, призывал Кейнс. «Поскольку расчет на будущее потребление является единственным raison d’etre для занятости, нет ничего парадоксального в выводе о том, что уменьшение склонности к потреблению оказывает [при прочих равных] депрессивное влияние на занятость», – писал он в «Общей теории занятости, процента и денег». Вплоть до 1970-х парадокс бережливости был классикой экономической теории и был описан в базовых учебниках по экономике, включая знаменитое пособие Пола Самуэльсона.
Но в 1970-е парадокс бережливости вышел из экономического мейнстрима, отмечают аналитики Федерального резервного банка (ФРБ) Миннеаполиса. Согласно теории рациональных ожиданий, экономические агенты более дальновидны, чем представляется в описанном Кейнсом случае: фирмы подстроятся под изменения в поведении, снизят цены, так что сокращение совокупного спроса и выпуска будет кратковременным. Кроме того, люди наращивают сбережения, не просто складируя наличные под матрасом: благодаря притоку средств вкладчиков банки могут нарастить кредитование, процентные ставки будут снижаться, стимулируя новые заимствования и инвестиции. К середине 1990-х парадокс бережливости будто бы ушел в прошлое и даже был исключен из обновленного издания учебника Самуэльсона.
Но Великая рецессия заставила экономистов вернуться к идеям Кейнса об опасности бережливости. В исследовании, опубликованном в конце 2012 г. в серии отчетов ФРБ Миннеаполиса, была смоделирована рецессия, запущенная «шоком бережливости» – т. е. резким ростом склонности к сбережениям и сокращением текущего потребления. Модель позволила показать, через какие именно механизмы бережливость сказывается на темпах экономического роста в современных экономиках. Важный фактор – издержки адаптации экономики. При сокращении потребления в неторгуемых секторах (т. е. товаров и услуг, которые могут потребляться только внутри страны и не могут быть отправлены на экспорт) экономика могла бы адаптироваться за счет перераспределения факторов производства в торгуемые секторы, которые могли бы нарастить выпуск. Но в реальности переток работников и капитала из одного сектора в другой требует времени и дополнительных расходов, и экономика адаптируется медленно, а в начале выпуск сокращается.
Кроме того, фирмы из торгуемых секторов тратят время и ресурсы на подбор новых сотрудников, а те – на поиск новой работы. Одновременно домохозяйствам, которые стремятся сэкономить, приходится тратить время и ресурсы на поиск товаров и услуг желаемого качества по приемлемым ценам. Таким образом, сокращение потребления в пользу бережливости приводит к падению производительности, что негативно сказывается на темпах роста.
Такие механизмы могут сработать в любой экономике, пишут авторы, но на практике особенно ярко проявились в странах Южной Европы и в Ирландии во время Великой рецессии. После глобального финансового кризиса в Греции, Италии, Португалии и Ирландии наблюдалось сокращение производительности, хотя уровень их технологического развития не изменился, – исследователи считают, что основным фактором этого сокращения стало то, что домохозяйства сократили свое потребление, стремясь сэкономить в нестабильные времена.
Преодолеть вредные последствия парадокса бережливости способно только государство, считал Кейнс. Эти идеи до сих пор остаются популярными во время кризисов. Так, в 2008 г. Пол Кругман, описывая беспрецедентное сокращение потребления в США, призывал развернуть масштабную государственную программу стимулирования экономики. С начала пандемии экономистам снова пришлось размышлять над проблемой бережливости – во многом вынужденной, поскольку потребление сначала сокращалось прежде всего из-за карантинных мер, а во вторую очередь – из-за экономической неопределенности. Рецепт был классическим: смягчение монетарной политики и фискальное стимулирование, рассуждали, например, экономисты ЕЦБ. Такими же были меры в США и многих крупнейших экономиках.
