.png)
В гостях у «Экономики на слух» побывала приглашенный преподаватель РЭШ Диана Каляева, юрист, которая занимается вопросами структурирования и защиты капитала. В колонке для GURU, подготовленной по итогам этого подкаста, она объясняет, почему нужно выстраивать управление не только бизнесом, но и личным состоянием, чему учат ошибки 1990-х, как российский капитал приспосабливается к новым условиям. А еще Диана рассказывает о механизмах управления капиталом и истории их зарождения.
У института доверительной собственности длинная история, которая уходит корнями в средневековую Англию. Именно в английской правовой системе в XII–XIII вв. начали зарождаться правовые отношения, связанные с владением имуществом доверительным собственником в интересах других лиц. Необходимость в них начала расти во времена крестовых походов. Отправлявшийся на войну рыцарь просил доверенное лицо, например соседа, присмотреть за имуществом и управлять им на благо своей семьи. Четкого регулирования этого института в то время не было, и случалось, что владелец имущества, вернувшийся из похода, не мог получить его назад. Нужны были правила, позволяющие экономически защитить собственников, и они постепенно стали формироваться через систему судебных прецедентов. Так со временем возник институтов трастов.
Трасты и их аналоги в континентальной системе права – частные фонды, private foundations (отличие в том, что фонд – юридическое лицо, а не договор) – это инструменты, позволяющие передавать активы для управления независимыми лицами. Основой подобных структур является принцип расщепления экономической и юридической собственности: юридический собственник – одно лицо, в настоящее время, как правило, профессиональный управляющий, а экономический собственник – бенефициар, получающий доход от переданного в траст имущества и, возможно, через какое-то время сами активы.
Учредитель траста передает в него собственность на длительный срок либо навсегда. Траст, учредитель которого не может забрать переданные активы и не может вмешиваться в управление ими, называют безотзывным и дискреционным (non-revocablediscretionary trust). Такая структура позволяет учредителю гибким образом планировать преемственность владения бизнесом и его защиту. Например, в случае иска к учредителю траста имущество, переданное им в управление, может быть освобождено от взыскания. Для этого должно быть установлено в том числе, что имущество не было передано в траст специально, чтобы уклониться от исполнения обязательств перед кредиторами, и с момента передачи прошло определенное количество лет (эти правила зависят от юрисдикции создания траста). Иначе суд признает траст недействительным – такая практика сложилась в зарубежных судах. Например, учреждение отзывного (revocable) траста или траста, в котором учредитель сохраняет какие-либо полномочия (reserved powers trust), а также заключение опционов на обратную передачу активов, составляющих трастовый фонд, может создать риски обращения взыскания на это имущество в случае предъявлении претензий третьими лицами.
На заре становления бизнеса в постсоветской России трасты и другие подобные инструменты использовались редко. Однако передачу имущества другому лицу практиковали активно. Частый, как нам представляется, для 1990-х гг. сценарий: стороны, зачастую в устной форме, договаривались о том, что у активов будет номинальный владелец, а фактический владелец останется в тени, но продолжит ими управлять. Так бизнесмены стремились, например, защитить активы от возможных рейдерских атак или скрыть, что владеют ими. Номинальные владельцы, устные соглашения и другие нестандартные механизмы – следствие тех непростых условий, в которых формировался первоначальный капитал в России.
Сложный период 1990-х повлиял на то, как предприниматели воспринимали заработанный в России капитал. В нестабильных условиях бизнесмены, стремясь накапливать на черный день, переводили часть своего дохода от российского бизнеса за рубеж. Так, по данным на 2018 г., россияне с капиталом больше $1 млн предпочитали держать на иностранных счетах около 70% от своих суммарных активов в $455 млрд, показывали расчеты Frank RG.
Также предприниматели надеялись, что использование иностранного права, в частности английского, обеспечит большую защиту и справедливость в случае судебных разбирательств.Это было одной из основных причин перевода активов в том числе в офшоры, часто более важной, чем экономия на налогах, сопутствующая переводу капитала в низконалоговые юрисдикции.
В 2022 г. представление состоятельных россиян о Западе как о надежной гавани для сохранения капитала резко изменилось из-за геополитических рисков. Евросоюз ввел запрет на прием новых депозитов в размере более 100 000 евро (касается россиян, не имеющих гражданства или резидентства ЕС). Швейцария поддержала аналогичные меры. Зарубежные банки начали массово отказывать российским гражданам в открытии и обслуживании их счетов. Управление российскими активами через трасты и фонды также оказалось затруднительным либо недоступным. Долгое время российские предприниматели работали над тем, чтобы их структуры обеспечивали прозрачность владения и сохранность активов, однако текущая ситуация может побудить бизнесменов возвращаться к старым решениям. И это возродит ранее существовавшие риски.
В связи с этим важно упомянуть, что недавно в России появился новый инструмент – личный фонд, который часто называют аналогом иностранного частного фонда. Нормы гражданского законодательства о личных фондах начали действовать с марта 2022 г. Одними из основных целей создания фонда являются планирование преемственности владения активами и настройка эффективной системы управления бизнесом и другими видами активов. Интерес к данной структуре проявляют многие состоятельные лица.
Важно учитывать, что личный фонд должен владеть активами стоимостью не менее 100 млн руб. Активы могут быть любыми: денежные средства, доля в бизнесе, недвижимое имущество, ценные бумаги и т. д. Новые законы также прямо позволяют передавать в личный фонд валютные ценности, например иностранную валюту или акции зарубежных компаний.
Новые возможности открылись и в отношении передачи в фонд российских активов. Один из законов предоставил личным фондам, стоимость имущества которых составляет не менее 100 млн руб., возможность стать квалифицированным инвестором, согласно закону «О рынке ценных бумаг». Такие личные фонды смогут, например, владеть напрямую паями ЗПИФа, предназначенными для квалифицированных инвесторов.
После передачи активов управлять ими будут органы фонда, при этом учредитель может сам определить порядок формирования органов управления, их полномочия, условия распоряжения активами, порядок выплат выгодоприобретателям, а также закрепить иные свои пожелания в документах фонда.
В России в последние 100 лет крупные состояния, за редким исключением, не передавались по наследству. И хотя большинство владельцев бизнеса пока не стремятся уходить на пенсию, они все чаще задаются вопросами о будущем своих компаний. Основной вопрос: кто из членов семьи захочет и сможет управлять бизнесом? Нередко наследники выбирают другие сферы деятельности или не обладают необходимыми предпринимательскими навыками. Для нормального функционирования бизнеса важно заранее готовить команду управленцев и обучать членов семьи, которые со временем могут получить контроль над семейным делом.
Исследование Центра управления благосостоянием и филантропии «Сколково» 2018 г. показало, что в состоятельных российских семьях нет системного подхода к вопросу передачи капитала: только в одной из пяти семей есть механизм регулярного обсуждения и принятия решений по этим вопросам. «В отсутствие традиций передачи благосостояния следующему поколению это создает психологически непростой для второго поколения информационный вакуум», – говорится в работе.
Кроме того, большую роль в предпринимательской среде играют деловые связи, накопленные основателем, доверительные отношения с партнерами. У многих совладельцев бизнеса возникают сомнения, что они смогут сохранить деловые отношения и с наследниками их партнеров. Это приводит к сложностям в переговорах и в управлении компанией.
В разных странах вопрос передачи бизнеса по наследству решается по-разному. Например, собственники бизнесов в США настроены развивать их под продажу и переводить деньги в более ликвидные активы. В Европе, напротив, сохраняются более традиционные подходы к передаче активов. Европейские предприниматели чаще нацелены на сохранение бизнеса внутри семьи. В России способы передачи семейного дела еще только формируются. Предприниматели думают о будущем своих компаний и преемниках, но каждый случай требует уникального подхода с точки зрения как структуры владения, так и планирования привлечения наследников к управлению.
