.png)
Могут ли ракушки быть деньгами? Как межзвездная торговля повлияет на процентные ставки? Это темы реальных исследований экономистов. Может показаться, что они опять «заняты какой-то ерундой», как называлась колонка профессора Антверпенского университета и выпускника РЭШ Константина Егорова. На самом деле это похоже на венчурные инвестиции, объясняет он: иногда выводы, полученные в подобных оторванных от жизни работах, оказываются востребованными и помогают ответить на актуальные вопросы – например, про криптовалюты*.
Практически на каждую тему из новостной ленты пусть и с запозданием, но все же можно найти соответствующее исследование экономистов. Кажется, что только ленивый все еще не исследовал зеленый переход, искусственный интеллект (ИИ), а также все, что только можно было захотеть узнать про ковид, включая его влияние на «зеленый переход» и ИИ. Безусловно, экономика и должна заниматься в том числе такими исследованиями на злобу дня. Но почему же тогда многие самые прославленные исследования экономистов были посвящены не актуальным вопросам, а гораздо более нишевым и менее практичным темам?
Например, в 2022 г. премию им. Нобеля по экономике получили Бен Бернанке, Дуглас Даймонд и Филип Дибвиг за исследования в области банков и финансовых кризисов. После глобального кризиса 2008 г. никому не нужно было объяснять важность этой темы. Вот только исследования, отмеченные премией, были сделаны в начале 1980-х, т. е. задолго до того, как эта тема стала мейнстримом. Бернанке тогда был скорее экономическим историком, изучающим роль финансового сектора в Великой депрессии, закончившейся 50 годами ранее.
Этой нишевой темой занимались многие, но в то время она представляла скорее академический интерес: тогда считалось, что финансовый рынок – лишь один из многих рынков, влияющих на макроэкономику. Сам Бернанке впоследствии признавался, что, будучи главой ФРС, он, конечно, следил за ростом пузыря на ипотечном рынке до 2008 г. Но, как и подавляющее большинство экономистов, ожидал, что когда этот пузырь лопнет, то вызовет максимум небольшую локальную рецессию. Другими словами, даже для самого лауреата оказалось сюрпризом, насколько важными и практичными сделала жизнь темы его прошлых исследований.
Подобных историй в экономике гораздо больше, чем можно было бы подумать.
События 2008 г. сделали мейнстримом не только тему финансовых кризисов, но и проблему нижней границы процентных ставок. До этого практически всем экономистам казалось, что в ответ на любую рецессию центральному банку достаточно снизить ключевую ставку. Чем глубже рецессия, тем ниже нужно опустить ставку. И хотя теоретически всем было понятно, что намного ниже нуля ставку не удастся опустить, на практике с такой проблемой на тот момент столкнулась только Япония. Ведь во всех других странах ставки всегда были достаточно высокими и их было куда снижать, чтобы преодолеть рецессию.
Поэтому почти всем экономистам тогда казалось, что этой темой будет заниматься разве что специалист по экономике Японии – ну или просто чудак. Неудивительно, что посвященную этому вопросу статью Гаути Эггертссон и Майкл Вудфорд смогли опубликовать в 2003 г. лишь в довольно скромном журнале. Сегодня же это одна из самых цитируемых статей на эту тему. И это, к сожалению, скорее правило, нежели исключение. Самая цитируемая работа еще одного нобелевского лауреата – Томаса Сарджента была опубликована даже не как статья в академическом журнале, а как рабочая заметка в одном из исследовательских подразделений ФРС, где он трудился. Тогда, в 1981 г., эта статья воспринималась скорее как странная и совершенно оторванная от жизни прихоть автора, нежели как что-то интересное другим экономистам.
Упомянутые знаменитые и важные сегодня статьи, вероятно, воспринимались их современниками как занятие «ерундой», но все же едва ли вызывали открытые насмешки и желание при взгляде на них покрутить пальцем у виска. Но, разумеется, экономисты тоже люди, и поэтому такие примеры есть.
Наиболее комична история литературы про природу денег. Сильно упрощая (потому что без упрощений понять это невозможно), около 1990-х гг. несколько исследователей вдруг задалось вопросом, что такое деньги. До появления современных форм платежей всем, кроме них, было очевидно, что наличные в кошельке – это деньги, а все остальное – нет. И все же эта группа исследователей пришла к выводу, что они решительно не могут понять, почему наличные считаются деньгами, а, скажем, золото или морские ракушки – нет. И тогда они стали писать статьи, буквально доказывающие, при каких обстоятельствах ракушки будут деньгами, а при каких – нет.
Все это происходило на фоне IТ-революции – времени большого оптимизма и технократических надежд. Серьезные макроэкономисты стремились переложить самые современные модели на компьютеры, наладить постоянный поток свежих экономических данных и тем самым приблизиться к чуть ли не автоматизации денежно-кредитной политики, убрав из нее лишний человеческий фактор. В такое по-хорошему волнительное и многообещающее время возня с допотопными золотом и ракушками не находила большого отклика.
Шло время, и, казалось бы, все смирились с таким статус-кво. Уважающие себя люди по-прежнему занимались насущными вопросами, горячо обсуждаемыми в прессе того времени, а несколько чудаков все меньше стеснялись своих интересов и все более увлеченно обсуждали между собой природу денег. Но с появлением цифровых валют оказалось, что лучшим способом их анализа являются… те самые модели с ракушками и банкнотами.
Все встало с ног на голову. Солидные исследователи, работающие в центральных банках и изучающие их цифровые валюты, сейчас вынуждены с самым серьезным лицом делать это на основе модели, появившейся 20 лет назад в результате споров о ракушках и банкнотах. Той самой, над которой многие из таких солидных людей еще совсем недавно открыто посмеивались.
Даже сами эти чудаки десятилетия назад едва ли могли представить, что благодаря технологическим новшествам их работы станут мейнстримом. Но просто так получилось, что когда-то ракушки действительно оказались самой удобной формой денег. Потом стали появляться в том числе банкноты, и, несмотря на их преимущество в удобстве, были нередки периоды сосуществования таких разных форм денег.
Большинство из нас привыкли расплачиваться банковскими картами, поэтому нам до сих пор сложно поверить в актуальность этой темы. Но вот большинство китайцев рутинно совершают ежедневные покупки с помощью мессенджеров. Это примерно как если бы WhatsApp** или «ВКонтакте» выпустили свои жетоны, выглядящие для нас обычными рублями, но напрямую не зависящие от Центрального банка. При этом обыкновенный банковский счет у этих китайцев, разумеется, тоже имеется. У нас это все еще в будущем, но, действительно, понятно желание выбросить из кошелька лишнюю банковскую карту и удалить из телефона лишнее банковское приложение, если мессенджеры уже у всех установлены и через них всегда можно заплатить с меньшим количеством «кликов». Как ни невероятно это звучит, но на примере ракушек и банкнот исследователям удалось докопаться до таких фундаментальных основ человеческого поведения, которые оказались ключевыми и в понимании современного финтеха.
Конечно, это только вершина айсберга. В бурные 1990-е, когда серьезные технократы мечтали об автоматизации экономической политики, те самые «чудаки» стали делать настолько оторванные от жизни исследования, что на их фоне даже откровенно шутливая статья еще одного нобелевского лауреата – Пола Кругмана про межзвездную торговлю товарами выглядела приемлемо: об этом хотя бы приятно думать фанатам «Звездных войн». Например, один из них доказал теорему, что деньги – это только память и в обществе, где никто ничего не забывает, а информация обо всех сделках находится в открытом доступе, деньги станут не нужны.
Это казалось полным безумием, но лишь до появления биткойна, который именно так и устроен: история всех сделок просто лежит в общем доступе и никак иначе не защищается. И это еще один пример того, как совсем недавно что-то абстрактное и оторванное от жизни настолько, насколько только можно представить, теперь помогает понять то, что превратилось в часть нашей повседневной жизни. Кстати, «чудак», написавший статью «Деньги – это память», впоследствии (2009–2015 гг.) сам надел пиджак и пересел в очень важное кресло, возглавив Федеральный резервный банк Миннеаполиса и войдя в Комитет по операциям на открытом рынке (FOMC), принимающий решение о ключевой ставке. В этот момент хотелось бы увидеть лица тех серьезных людей, которых обошел этот, по сути, аутсайдер! В каком-то смысле это как если бы коллекционеры, раскрашивающие у себя дома фигурки из вселенной Warhammer 40000, вдруг вошли бы в генеральный штаб вместо серьезных генералов.
Сейчас тоже есть экономисты, работающие над, мягко выражаясь, абсолютно «непрактичными» темами. Например, в одном почему-то все еще не опубликованном исследовании рассматривается мир, где цены в международной торговле устанавливались бы не в долларах, а в специальной корзине из всех существующих валют, используемой только для установления таких цен. Это то же самое, что специальные права заимствования, или СДР от МВФ – проект, созданный в 1969 г. и сразу же провалившийся. Формально он все еще существует (Центробанк раз в месяц сообщает, сколько резервов у него на счете в СДР), но никто не использует его в торговле, как никто, кроме узкого круга фанатов, не говорит на искусственном языке эсперанто. Другими словами, в этом исследовании предполагается появление мира, невозможность которого, казалось бы, доказывается самой жизнью уже более полувека. И вот для такой вроде бы никому не нужной корзины подбираются оптимальные веса каждой валюты.
Сейчас трудно представить, какая практическая польза может быть от подобных расчетов. И на каждую невероятную историю успеха вроде «деньги – это память» можно найти гораздо больше странных исследований, которые так и не нашли никакого применения. Это сродни венчурным инвестициям, в которых на одну историю успеха приходятся десятки, если не сотни провалов. И все же, вопреки всей логике, именно технократы вынуждены делать свои исследования на основе моделей самых в хорошем смысле слова эксцентричных чудаков, а не наоборот. В случае успеха, конечно.
* Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.
** Принадлежит компании Meta, которая признана экстремистской организацией и запрещена в России.
Что еще почитать и послушать по теме:
— Колонку Константина Егорова о том, что общего у современной денежной политики и средневековой медицины
— В чем заключается урок отрицательных процентных ставок
— Выпуск «Экономики на слух» с директором МВФ от России Ксенией Юдаевой о том, как работает МВФ
— Колонку Константина Егорова о том, кому можно верить в экономике
— Колонку Константина Егорова о том, в какой мере политика центробанков – это наука, а в какой – искусство
