.png)
Центр экономических и политических исследований (CEPR) собрал мнения десятков экспертов о последствиях политики администрации Дональда Трампа для США и всего мира. GURU публикует сокращенный перевод колонки редакторов этого сборника – Гэри Генслера, нобелевского лауреата Саймона Джонсона, Уго Паниццы и Беатрис Ведер ди Мауро. Они описывают негативные последствия действий Белого дома, показывают, с какими вызовами сталкивается мир и как эти вызовы можно превратить в новые возможности для развития.*
Мировая экономика адаптируется к результатам вторых «первых 100 дней» президента США Дональда Трампа. В сборнике «Экономические последствия второй администрации Трампа: предварительная оценка» более 50 экспертов приводят свои оценки влияния политики новой администрации на американскую и мировую экономику. И хотя эти оценки предварительные, они могут служить хорошей основой для дальнейшего анализа.
Складывающаяся картина вызывает беспокойство. Основное внимание наблюдателей приковано к резкому повышению тарифов, разрыву глобальных союзов и рискам для системы верховенства права, но не меньшее влияние на экономику оказывает целый ряд других событий. Это значительные изменения в миграционной политике, депортации из США и угрозы лишать гражданства по праву рождения, сокращения госслужащих, ограничение финансирования науки, иностранной помощи и академической деятельности. Конгресс и администрация радикально меняют программы здравоохранения и налоговую политику. Ухудшающаяся ситуация с госфинансами США, вызовы для международных объединений и независимости Федеральной резервной системы, тарифные войны и, наконец, дерегулирование финансового сектора создают риски для мировой валютной системы, в которой доминирует американский доллар. США постепенно отказываются от своей исторической роли по обеспечению на глобальном уровне ключевых общественных благ – международной торговли, безопасности, верховенства права, фундаментальных научных исследований и особого статуса доллара. Такие глубокие изменения, вероятно, будут иметь негативные последствия в средне- и долгосрочной перспективе.
В ответ на реакцию фондового рынка новая администрация время от времени смягчает свои противоречивые решения. Например, в апреле она на 90 дней отложила повышение пошлин. Восстановление фондовых индексов после этого, однако, вовсе не означает, что дальше все будет хорошо: пока администрация воспринимает текущую динамику рынков как благоприятную, она может продолжать проводить политику, подрывающую долгосрочный экономический рост. Со временем все это может привести к сильному замедлению как американской, так и глобальной экономики, лидером которой когда-то был Вашингтон.
Со времен первых «первых 100 дней» президента Трампа многое изменилось. Мир потрясли пандемия COVID, перебои в цепочках поставок, конфликты на Украине и Ближнем Востоке, всплеск инфляции и достижения в области искусственного интеллекта. Однако все это время доминирующая экономическая роль США оставалась относительно стабильной.
Изменилось и поведение администрации Трампа. Во-первых, хотя к росту неопределенности приводили действиях обоих кабинетов Трампа, сейчас поражает количество и драматический характер решений в сочетании с непредсказуемостью их принятия. К середине мая 2025 г. Трамп подписал в 4 раза больше указов, чем за аналогичный период 2017 г. (более 140 указов против 33), превзойдя даже знаменитые «первые 100 дней» президента Франклина Рузвельта с его примерно 100 указами. Решения принимаются всего за нескольких дней, а суды просто завалены судебными разбирательствами, оспаривающими новые меры. И всякий раз финансовые рынки остро реагируют на непредсказуемый стиль управления Белого дома.
Во-вторых, склонность Трампа к риску, переговорам с высокими ставками и публичной конфронтации стала основой его стиля управления. К этому добавляется постоянное балансирование на грани в отношениях как с союзниками, так и с противниками, что свидетельствует об отказе от осторожного многостороннего подхода прошлых администраций к международной политике.
В-третьих, нынешняя администрация постоянно проверяет границы полномочий президента и исполнительной власти, включая острые конституционные дебаты вокруг теории унитарной исполнительной власти, которая предполагает полный президентский контроль над федеральными ведомствами. Возможно, наиболее серьезным кейсом была даже не попытка повлиять на результаты принимаемых решений, а стремление влиять на бизнес, академические институты, юридические фирмы, средства массовой информации, гражданское общество, власти штатов и иностранных лидеров. 12 мая 2025 г. председатель Верховного суда Джон Робертс отметил, что верховенство закона «находится под угрозой».
С учетом всех этих событий и трендов капитальные и финансовые инвестиции в США могут сократиться. Потребительское доверие уже упало, и прогнозы рецессии в 2025 г. становятся все более вероятными. Инфляционные ожидания потребителей превысили 7%, тогда как модельные прогнозы остаются на уровне около 3%.
Из-за новых тарифов, которые являются формой налога, американцы фактически стали свидетелями одного из самых значительных повышений налоговой нагрузки более чем за поколение. Даже с учетом приостановки действия некоторых из них, в том числе для Китая, импортные пошлины выросли в среднем до 10% по сравнению с примерно 2,3% в конце правления администрации Джо Байдена. И несмотря на то что они позиционируются как инструмент защиты рабочих мест для среднего класса и производства, тарифы вряд ли принесут обещанные выгоды в виде роста занятости и налоговых поступлений.
Налогово-бюджетная политика представляет собой еще одну проблему. «Большой красивый законопроект» Трампа еще больше усугубит структурный финансовый дисбаланс в США и приведет к неустойчивой долговой траектории. 16 мая агентство Moody’s вслед за другими крупными рейтинговыми агентствами понизило суверенный кредитный рейтинг США ниже уровня AAA.
В течение последних восьми десятилетий США предоставляли миру важнейшие международные общественные блага не из альтруизма, а руководствуясь просвещенными личными интересами. После окончания холодной войны мир наслаждался триумфом демократии, усилением глобализации и укреплением международного порядка, основанного на правилах и опирающегося на многосторонние институты, открытые рынки и лидерство США.
Политика второй администрации Трампа, которая равносильна нападкам на глобальный многосторонний порядок, углубляет существующие в этой системе проблемы. Например, жесткие односторонние тарифы США подрывают принцип недискриминации – основополагающую норму ВТО и некогда опору лидерства США в международной торговле. Отказываясь от своей традиционной роли в обеспечении глобальных общественных благ, администрация США подрывает общее управление трансграничными рисками и делает сложившуюся систему все более уязвимой.
Все это уже отразилось на большинстве стран и стимулирует стратегическую трансформацию в развитых экономиках, особенно в Европе, которая становится более уязвимой как в экономическом, так и в стратегическом плане. В ЕС есть свои внутренние проблемы. Как утверждают Марио Драги и Энрико Летта, динамика европейского ВВП отстает от своего потенциального уровня, а также от США. За последнее десятилетие разрыв с США увеличился – в доходе на душу населения по паритету покупательной способности он превышает более 25%. Анализ этого разрыва показывает, что, хотя меньшая трудоемкость (т. е. европейцы работают меньше часов, чем американцы) играет определенную роль, основная разница обусловлена более низкой совокупной производительностью факторов производства.
Наиболее эффективным ответом Европы на политику Трампа было бы расширение внутреннего рынка: снижение барьеров внутри ЕС улучшит экономические показатели и увеличит геополитический вес союза. Если Евросоюз проявит политическую волю, действия США могут подтолкнуть его к ускорению внутренней интеграции и раскрытию давно накопленного потенциала. Политика Трампа делает стратегическую автономию естественным выбором для Европейского союза.
Новая администрация США также вынуждает Европу принимать меры в сфере обороны. Ответом может быть увеличение общих расходов ЕС на оборону (они сократились с примерно 2,5% ВВП в начале 1990-х гг. до минимума в 1,5% к 2014 г.), наращивание закупок и большая координация с партнерами. Эти усилия также могут стать катализатором технологических преобразований, особенно в таких стратегических секторах, как продвинутая цифровая инфраструктура и искусственный интеллект.
В остальном мире Китай остается основным объектом торговой политики Трампа и одной из немногих стран, которая принимает серьезные ответные меры. Китай является сильным конкурентом во многих высокотехнологичных секторах и обладает реальными экономическими рычагами влияния. Однако КНР сталкивается с нарастающими структурными проблемами: высоким уровнем долгов, растущей безработицей среди молодежи и проблемами в секторе недвижимости. Смягчение последствий американских тарифов потребует от Китая перехода к экономическому росту, ориентированному на потребление.
Из-за своей географической и экономической близости к США особенно подвержена влиянию торговой политики Вашингтона Латинская Америка. Больше других уязвима Мексика. Являясь главным торговым партнером Соединенных Штатов и основой североамериканской автомобильной промышленности, страна занимает 2-е место по величине положительного сальдо двустороннего торгового баланса с Америкой. Так что любое ужесточение условий торговли, вероятно, затормозит экономический рост Мексики. Изменения отношений с США уже привели к изменению политического ландшафта в Канаде: большую поддержку получила либеральная партия во главе с Марком Карни. А в Японии политика Трампа может послужить стимулом для проведения давно назревших реформ в сельском хозяйстве.
Серьезно могут пострадать от резкого сокращения иностранной помощи страны с низким уровнем дохода. Предлагаемые Трампом меры могут привести к избыточной смертности более 500 000 человек в год главным образом из-за таких заболеваний, как ВИЧ и малярия.
* Колонка дополнена данными из сборника «Экономические последствия второй администрации Трампа: предварительная оценка».
