.png)
Интернет меняет природу миграции. Сегодня соцсети и цифровые сервисы позволяют людям жить буквально на две страны. Но у этой «двойной жизни» есть и обратная сторона: мигранты рискуют оказаться в цифровых пузырях, изолирующих их от местного общества. Почему это происходит и как онлайн-сегрегация влияет не только на миграцию, но и на рынок труда, а также политику принимающих стран, в колонке для GURU объясняет профессор Университетского колледжа Дублина Александр Яркин*.
Распространение интернета и социальных сетей, а также резкое ускорение международной миграции из развивающихся стран в развитые – ключевые глобальные тренды последних 15–20 лет. Эти процессы имеют особое значение и для России и ее граждан. По оценкам ICMPD, в 2022–2023 гг. страну покинули сотни тысяч человек (по разным оценкам, от 700 000 до более 1 млн), значительная доля которых – молодые и высококвалифицированные специалисты, прежде всего айтишники и представители креативных индустрий. Они добавились к россиянам, проживающим в разных странах: примерно 3 млн – в Казахстане, 2 млн – в США, свыше 1 млн – в Германии и т. д. Большинство этих людей следят за событиями в России, имеют тут родственников и т. п. Наряду с этим по всему миру растет число «цифровых кочевников» (digital nomads), работающих удаленно за рубежом. Они могут, не меняя работы, менять одну страну за другой, даже не изучая язык и почти не общаясь с местными жителями.
Для всех этих групп социальные сети и цифровые коммуникации становятся ключевым ресурсом: они позволяют поддерживать связи с близкими, развивать профессиональные сети, оставаться частью культурного и информационного поля своей страны. Аналогичным образом иммигранты, приезжающие в Россию, используют интернет для сохранения контактов с родиной и интеграции в местное сообщество.
Однако, как я покажу ниже, влияние цифровых технологий на миграцию неоднозначно. И до недавнего времени этот вопрос оставался слабо изученным. Как интернет сказывается на весьма высоких издержках переезда? Как расширение доступа к интернету на родине мигрантов влияет на интенсивность эмиграции и ее состав – возрастной, образовательный, профессиональный? Каково воздействие цифровых технологий, в частности доступности контента на родном языке, на интеграцию иммигрантов? Как онлайн-поиск работы и удаленная занятость меняют положение на рынке труда? И наконец, важный вопрос: как это влияет на принимающие страны, на социальную, экономическую и политическую напряженность, связанную с миграционной проблемой? Исследователи только недавно стали искать ответы на эти важные вопросы.
В одной из первых работ (2022 г.), изучающих связь интернета и миграции, Джеват Аксой и соавторы показывают, что распространение интернета существенно повышает желание мигрировать, снижая информационные барьеры и упрощая доступ к знаниям о жизни за рубежом. Возможность общаться с мигрантскими сетями и узнавать «из первых рук» о способах трудоустройства и условиях жизни – все это делает миграцию более реалистичной. К тому же технологии позволяют некоторым мигрантам еще и подрабатывать на родине. Однако на фактические миграционные потоки технологии влияют хотя и положительно, но довольно незначительно: интерес растет, тем не менее издержки переезда и институциональные барьеры продолжают ограничивать миграцию.
Но это в среднем. На отдельные группы влияние технологий, напротив, весьма существенное. Я и мои соавторы Мишель Бэн, Жером Гоно и Мауро Ланати работаем над двумя проектами, в которых изучаем студенческую иммиграцию в США и Францию. Мы обнаружили, что образовательные платформы (Coursera, edX, Udemy и др.) радикально расширяют доступ к образованию и упрощают подготовку студентов к поступлению в ведущие университеты США и Европы. Иными словами, интернет и новые образовательные инструменты оказывают значимый положительный эффект на студенческую иммиграцию в отличие от более слабого влияния на миграцию в целом. Замечу, что студенты – наиболее «выгодная» для принимающих стран форма миграции, поскольку международные выпускники бакалаврских и магистерских программ вносят существенный вклад в инновации, создание фирм и общую экономическую активность (примеры показывающих это исследований – здесь и здесь).
Другой блок литературы посвященинтеграции мигрантов. В работе Does the ‘Melting Pot’ Still Melt? Internet and Immigrants’ Integration («Продолжает ли плавить «плавильный котел»? Интернет и интеграция иммигрантов») я анализирую, как на социальную и экономическую интеграцию иммигрантов в США влияет распространение мобильного интернета (3G) на их родине. Эффекты оказались крайне неоднородными. С одной стороны, появление интернета на родине замедляет изучение английского языка, снижает вероятность натурализации и в долгосрочной перспективе ухудшает экономические результаты мигрантов. С другой – интернет снижает территориальную сегрегацию, а это один из ключевых барьеров для гармоничного сосуществования и включения мигрантов в жизнь нового общества. Мигранты меньше стремятся жить поближе к диаспоре, так как все чаще получают информацию и ищут работу онлайн, а не в диаспоре. Таким образом, есть основания полагать, что в долгосрочной перспективе новые интернет-технологии могут ускорить интеграцию иммигрантов и особенно их детей, которые будут расти в окружении не диаспоры, а местного населения и онлайн-контента.
При этом работа Джупа Адема показывает, что частично негативные эффекты цифровых пузырей компенсируются технологиями же: распространение онлайн-инструментов для изучения языков, в частности Duolingo, ускоряет языковую и экономическую интеграцию мигрантов. Более того, профессиональные онлайн-медиа по поиску работы становятся все более популярны в развивающихся странах, откуда идет основной поток мигрантов. Это позволяет ожидать повышения эффективности рынков труда в принимающих странах: не полагаясь в поиске работы на диаспору, иммигранты могут найти подходящую работу еще до переезда.
К тому же интернет, хотя и замедляет интеграцию мигрантов в принимающем обществе, существенно повышает их субъективное благополучие. Моя работа показала, что люди готовы отказаться от более быстрой интеграции ради возможности поддерживать культурные и семейные связи с родиной. Этот результат резко контрастирует с исследованиями о социальных медиа в целом, которые указывают на негативные последствия для психического здоровья и благополучия пользователей.
Новые онлайн-технологии не только воздействуют на интеграцию, но и усиливают трансфер политических мнений между странами. Я исследовал влияние политических событий в стране происхождения на взгляды диаспоры. Из данных видно, как рост ксенофобии и «правый поворот», например, в Венгрии или Греции привел (во время притока беженцев в 2015 г.) к аналогичным сдвигам в предпочтениях этих диаспор в других странах Европы, а также в США. Поскольку значительная часть влияния распространяется через социальные медиа и в ходе знакомства с новостями с родины, наблюдается также усиление поляризации внутри диаспоры: события на родине «экспортируются» в принимающую страну в том числе через диаспору.
Хотя исследования на эту тему активно развиваются, пока вопросов остается больше, чем ответов. Но предварительные результаты позволяют обсуждать возможные пути для формирования миграционной политики. В эпоху интернета и соцсетей принимающие страны могут выбирать между двумя подходами. Первый – способствовать интеграции мигрантов, компенсируя растущую доступность «дома вдали от дома» онлайн (что особенно важно для экономик со стареющим населением и испытывающих дефицит рабочих рук). Лучший способ воспользоваться миграционным дивидендом – инвестировать в языковые курсы как онлайн, так и офлайн, а также в интеграционные программы. Второй путь – ограничиватьмиграцию и усложнять интеграцию, чего, например, добивается президент США Дональд Трамп, пытаясь повысить стоимость рабочей визы H1B до $100 000, или, как порой фактически предлагается в России, ограничить доступ детей мигрантов к школьному образованию из-за незнания русского языка. Научный консенсус (1, 2, 3, 4), однако, состоит в том, что консервативная миграционная политика чаще приводит к потерям для принимающих стран: стимулы к интеграции снижаются, причем вытеснены оказываются не только низкоквалифицированные, но и наиболее квалифицированные иммигранты. В итоге и рынок труда, и экономика страны в целом теряют в эффективности (банально не хватает рабочих рук), инновационном потенциале и темпах роста.
В колонке использованы материалы выпуска «Экономики на слух».
*Мнение автора может не совпадать с мнением редакции
